- Вивиан, я не хочу заказывать частный рейс, - произносит отец вместо приветствия, продолжая рассматривать какую-либо статью.
- Кофе, мистер Грей? – я поздно замечаю Элизабет, порхающую по кухне с грациозностью и изяществом.
- Да, Элизабет, без сахара, - он даже не отвлекается от статьи, - Вив, присаживайся и ешь, не стоит огорчать Ану.
Мама. Воспоминание о ней, как назло, принесло еще одну каплю в переполнившуюся чашу боли, заставив тяжело вздохнуть от неприятного чувства в груди.
- Как она? – я сажусь напротив отца, кусая губу и глядя на омлет, не испытывая никакого желания есть.
- Волнуется за тебя, как и все мы, - он откладывает газету, свернув ее, словно чтобы я не смогла прочесть статью, - и жаждет встречи.
- Там про вчерашнее нападение? – я хмурюсь, неуверенно взяв в руку вилку под внимательным взглядом Кристиана Грея.
Он кивает.
- Я уже уладил конфликт, ничего в печати не появится, - отец благодарит Элизабет за кофе, - а этот номер еще не поступил в продажу, статью заменят.
- Откуда вы знаете друг друга? – я переключаюсь с темы на тему, только сейчас осознавая, как спокойно Элизабет ведет себя в присутствии Кристиана Грея.
- Это долгая история, - отвечает девушка, - а сейчас мы опаздываем, Вив.
Ощущение, что от меня многое скрывают, не сулит ничего хорошего, как это было в случае с Тео.
Тео.
- Когда Тео вернется в Штаты? – я подаюсь вперед, глядя в холодные серые глаза своего отца.
- После того, как ты окажешься в пансионате, - Кристиан Грей встает, забирая газету и допивая кофе, - жду тебя через десять минут.
Он выходит из номера, оставив меня в полном замешательстве.
Я… не увижу его? А хочешь ли ты видеть Тео, Вивиан Грей?
У меня нет однозначного ответа на этот внутренний вопрос, поэтому, встав, помогаю Элизабет собирать вещи. Чарльз остался с Тео в больнице, он же вернется вместе с ним домой.
Но меня там уже не будет.
- Вив, ты хочешь пить, есть? – Элизабет осторожно касается моего плеча, пока я смотрю в иллюминатор самолета. Мыслей оказывается слишком много, поэтому единственным верным способом не сойти с ума становится их «отключение»: пустое и лишенное смысла наблюдение за облаками и сияющим солнцем.
Отрицательно покачав головой, вновь возвращаюсь к иллюминатору. Я не знаю, сколько проходит времени, автоматически вставая после посадки, садясь в машину и отправляясь домой, не замечая смены пейзажей и лиц. Став бомбой замедленного действия, я уже не боюсь взорваться от пересиливших меня эмоций, но я опасаюсь мгновения, когда это произойдет.
- Вивиан! – крепкие объятия матери, кажется, оживляют меня, но лишь на несколько мгновений, - Я так волновалась за тебя! Тео ничего не сделал? – она сглатывает, когда я заглядываю в ее голубые глаза, увидев в них свое отражение.
- Нет, - мой голос по-прежнему осипший, - все хорошо, правда.
Прохожу мимо брата, даже не удосужившись посмотреть на него, чувствуя странное и непонятное отвращение к самым близким людям.
- Па, - я останавливаюсь на середине пути, и отец тут же поворачивается ко мне, - я хочу встретиться с доктором Флинном, сегодня же.
Он переглядывается с матерью, а затем достает телефон.
- Через час тебя устроит? – сухо, скрыв за маской занятости свое беспокойство.
- Да, - кивнув, иду в свою комнату, запирая ее изнутри и оседая на пол, прислонившись спиной к двери.
Теперь Кристиан Грей является единственным человеком, с которым я могу поговорить, потому что тот старается держать свои эмоции под контролем: взгляд, мимику, жесты, и он хорошо понимает, что я не хочу упоминания всех событий, произошедших в Париже той ночью. От своеобразного черного юмора этой ситуации мне становится смешно и, громко смеясь, я ощущаю, как звонкий смех перерастает в самую настоящую истерику, и все эмоции выплескиваются наружу.
Пальцы гневно стучат по полу, сжатые в кулак, барабанят по стене, и собственный крик, больше похожий на рычание загнанного в угол зверя, разносится по комнате, заполняя ее болью и отчаянием. Я встаю, начиная разбрасывать вещи, думая, что, выплеснув ярость, смогу освободиться от гнетущего чувства в груди, но этого не происходит.
Услышав быстрые и спешные шаги, поворачиваюсь к двери, готовая отразить «нападение».
- Мисс Грей, мне можно войти? – я узнаю голос доктора Флинна и замираю, возвращаясь в реальность и разглядывая хаос, созданный мной: перевернутые подушки, сметенные с полок книги, разбитая коробка красок и кисти, разбросанные по всему полу.
Вместе с осознанием своего поступка приходит стыд.
- Мисс Грей, все хорошо? – не услышав движения и ответа, доктор Флинн напрягается.
- Да, - я приближаюсь к двери, осторожно приоткрывая ее, - простите, но у меня была истерика, и в комнате творится хаос.
- Ничего страшного, Вивиан, я подожду внизу, - он кивает и разворачивается, и я, наспех собравшись, спускаюсь к нему по лестнице.
Дома, кажется, никого, но я уверена, что родители и брат покинули комнаты, услышав мои крики, чтобы не мешать разговору с психологом.
- Вы сказали, что у вас была истерика. Сейчас с вами все в порядке? – начинает беседу доктор Флинн, отпив немного чая.
- Я не уверена, - пальцы зарываются в волосах, и, как ни странно, успокаивающий голос мужчины действует на меня, - вчера парень, с которым я сбежала от отца на несколько дней во Францию, показал мне некоторые, хм, вещи, напугав, - воспоминание о той страшной комнате заставляет поежиться.
- Он хотел вас изнасиловать?
- Я не уверена, - я хмурюсь, - я… попросила его открыться мне и вместо этого попала в руки любителя БДСМ, жаждущего отыметь меня.
Я замолкаю, запоздало прикоснувшись пальцами к своему рту, словно не веря в то, что произнесла такие слова.
- Простите, - сглотнув, а доктор Флинн будто не замечает моей грубости.
- Он говорил вам о своих увлечениях ранее?
- Нет, но, - я вспоминаю наши разговоры, - иногда в его фразах был какой-то подтекст, - только сейчас понимая это.
- А той ночью?
- Тео рассказал мне о родителях и брате, якобы замешанных в этом, - сухо отвечаю, погруженная в мысли.
- И вы верите ему?
- Я не знаю, во что верить, доктор Флинн. Это, - вздохнув, - навалилось на меня слишком внезапно и быстро. Я хотела провести последние деньки на «свободе», веселясь и совершая глупые поступки, а не ради того, чтобы влюбиться в садиста и увидеть нападение на него.
- Вы о том, что Теодора пристрелили?
Полное имя Тео режет слух с непривычки, и я киваю.
- Ваш отец вкратце ввел меня в курс дела, - добавляет он словно извинительным тоном.
- Разве это не нарушение прав пациента, доктор? – я криво ухмыляюсь, получая полуулыбку доктора Флинна в ответ.
- Я не разглашал ваши тайны, мисс Грей, - отвечает он, продолжая задавать очередные вопросы и наблюдая за реакцией и моими ответами.
К концу беседы я начинаю уставать от объяснения деталей, но рана в груди становится немного меньше, и эта возможность выговориться залечивает меня. Попрощавшись с доктором, я возвращаюсь наверх, наводя порядок: расставляю книги обратно, убираю разбросанные листы, ставлю кисти в жестяную банку и собираю краски, включив музыку. В наушниках на повторе крутятся песни The Weeknd, и я вторю им, едва слышно повторяя текст, слова которого переплетаются с моими мыслями.
Неужели Тео лишь хотел меня, потому я была его следующей? Очередной девушкой для галочки? Еще одной, попавшейся в ловушку?
Мама зовет меня, отвлекая от тяжелых мыслей, и я, выключив плеер, спускаюсь вниз, чувствуя голод и входя в столовую. Родители стараются делать вид, что ничего не происходит, а Тедди говорит по телефону, по привычке махнув мне рукой.
- Ты взял отпуск? – спрашиваю отца, нарушая тем самым спокойствие за столом.
- Да, еще дня на два, чтобы побыть с семьей, - он отвечает сдержанно, а мама взволнованно смотрит на меня, ожидая моего удара.
- Семьей, полной лжи и обмана? – словно между делом, произношу, разрезая мясо на маленькие кусочки и сильнее сжимая нож в руке.