Я неуверенно киваю, медленно отходя от шока и утирая слезы пальцем.
- Еще… - я начинаю, но, увидев его взгляд, останавливаюсь.
- Говори, - приказным тоном.
- Если ты хочешь скрывать свое имя, то, - я сглатываю, - можно ли мне называть тебя как-нибудь?
Парень озадаченно смотрит на меня.
- Мне плевать, как ты будешь называть меня, - произносит он спокойно, - главное, чтобы ты не нарушала собственные условия.
Я киваю.
- Последнее, - я смущенно опускаю взгляд, - можно, мы будем просто спать? Без… - я, сглотнув, поднимаю на него глаза, замечая на его лице ухмылку.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь, Вивиан, - парень, резко схватив мои бедра, переворачивает меня, тут же оказываясь сверху и хищно разглядывая тело.
- Об этом, - стараясь прикрыться одеялом.
- Я подумаю над твоей просьбой, - насильник, усмехнувшись, болезненно кусает мою шею, оставив красноватый след, а затем встает с кровати, - с тобой слишком сладко спится, Вивиан, - он подходит к шкафу, открывая его, и возвращает своему голосу серьезность.
Затем кидает мне полотенце и выходит из комнаты, заперев за собой дверь.
Тут же встаю с кровати, открывая тумбу. Пусто, лишь лежит книга. Прочитав название, усмехаюсь. Ф. М. Достоевский, «Преступление и наказание». Интересно, как часто этот парень читает ее перед сном?
Комод заперт полностью, поэтому остается только шкаф. Открываю его, разглядывая рубашки, свитера, джинсы. Вполне обычно, но чувствую, что в шкафу есть что-то еще.
Я замечаю черный кожаный портфель не сразу, но, достав его, вижу, что он заперт на шифр. Бесполезно гадать.
Возвращаю портфель на место, слыша приближающиеся шаги, и хватаю полотенце, обернувшись им и прикрываясь. Понимаю, что не закрыла дверцы шкафа, но останавливаюсь, увидев на одной из полок фотографию.
- Думаю, тебе не особо симпатизирует идея принимать душ вместе, поэтому, - парень, открыв дверь, останавливается в проеме и мгновенно злится, глядя на меня, сжимающую фотографию пальцами.
- Кто это рядом с тобой? – спрашиваю, лишь после этого замечая его разъяренный взгляд.
Я вновь смотрю трех парней, похожей комплекции и роста. Один из них, темный и самый крупный, слегка напоминал медведя. Другой как будто казался младше, чем эти двое, он держался моего насильника и улыбался. Все они стояли на фоне ночного города, смеясь.
Парень выхватывает фотографию из моих рук, убирая ее на полку и, захлопнув дверь, придавливает меня к шкафу своим весом. Вода капает с его лица на пол и на мое тело, когда он возвышается надо мной.
- Не лезь, куда не следует, - словно шипя, он бросает на меня еще один недовольный взгляд, от которого появляются мурашки.
- Прости, - поджав губы боюсь посмотреть на него снова, - теплая фотография. Кто это рядом с тобой?
Осторожно поднимаю на него глаза, замечая, что на несколько секунд его лицо искажается от боли.
- Неважно, - бросает он сухо, вновь надевая привычную маску безразличия и холодности, - иди в душ.
Сглотнув, киваю, и, сопровождаемая парнем, оказываюсь в ванной комнате. Стоя в полупрозрачной кабине, ощущая горячую воду, стекающую по телу, смотрю на парня, который, держа бритву, медленно избавляется от щетины.
Все в голове перемешалось. Запуталось хлеще, чем клубок из наушников. Пытаясь расставить все по полочкам, продолжаю смотреть на насильника, словно что-то между нами изменилось, кроме обстановки и условий жизни. И я не могу понять, что именно.
- Что ты будешь на завтрак? – он отвлекает от мыслей, поворачиваясь ко мне и будто глядя в глаза, которые, по идее, не должны быть видны из-за полупрозрачной кабины и пара.
- А что ты можешь предложить? – выключив воду, оборачиваю полотенце вокруг себя, что-то мурлыча себе под нос.
И это не менее странно, ведь я давно не пела. С того дня, как Тео…
Сглатывая, смотрю на незнакомца, который, недоумевая, поворачивается к зеркалу, словно я заметила на его лице порез или же, наоборот, незатронутую щетину.
- Вивиан, я не знаю твоих предпочтений в еде, - отвечает он почти равнодушно, убедившись, что с его лицом все в порядке и убрав бритву в сторону.
- Тогда что-нибудь попроще, - я пожимаю плечами, - прости, но, - заминаясь, - у тебя есть фен?
Парень усмехается, не удивляясь вопросу и доставая нужный мне прибор из одного из ящиков.
- Спасибо, - подключив к сети, начинаю сушить волосы, чувствуя себя крайне неловко, стоя рядом с ним.
Это… слишком странно. И я благодарна фену за то, что он мешает нам вновь продолжить какой-то бессмысленный разговор и дарит тишину.
***
- Твоя комната, - после завтрака парень впускает меня в небольшую спальню, которая кажется мне уютной.
Кровать, шкаф, окно, сквозь которое солнечные лучи попадают внутрь, делая это место светлее и ярче. И этот создает сумасшедший контраст с тем страшным и мрачным местом, где я оказалась сначала.
Небольшой стол и стул. По сути, большего мне и надо.
От него.
Я вхожу в комнату, оглядываясь на насильника и задавая немой вопрос.
- Будь хорошей девочкой и не рискуй спрыгнуть со второго этажа, мне не хочется возить тебя по больницам, - произносит парень, одаривая меня своей демонической улыбкой, - не скучай без меня.
И, закрыв дверь на замок, он спускается по лестнице.
Я сажусь на кровать, осторожно проводя по покрывалу, думая, что это розыгрыш. Что сейчас он вернется и потащит меня в свою постель. Но этого не происходит, и, встав с кровати, открываю шкаф, думая, что он пустой.
В нем оказывается одежда моего размера: платья, джинсы, свитера, белье. Не больше десятка вещей, но я смотрю на это не менее минуты, словно переваривая информацию, увиденное, пытаясь сопоставить два образа в одном человеке.
Он может быть добрым и ласковым. Но этот парень - чудовище, Вивиан.
Опустив взгляд вниз, обнаруживаю небольшую черную коробку. Плеер и наушники, телефон.
Включив блэкберри, тут же проверяю его на наличие сим-карты, но, неудивительно, ее не оказывается. Впрочем, телефон рабочий, но не выполняет свою главную функцию: звонки и сообщения.
Сев на пол и опираясь спиной о кровать, просматриваю изображения, глядя на фотографии из Парижа. Вместе с Тео.
Мгновенно сжимаю челюсти, чтобы не закричать, оставшись в желанном одиночестве. Чтобы вновь не начать истерику, сопровождающую меня, преследующую, словно тень и ожидающую нового, очередного всплеска эмоций.
Я не знаю, где я. Я не знаю, кто этот парень. Что нужно ему от меня и моего отца. Меня отвлекает посторонний звук снаружи, и, взобравшись на подоконник, смотрю на улицу, замечая отдаляющуюся черную машину.
Это он.
Пытаюсь рассмотреть что-либо, кроме леса, но никаких признаков на наличие цивилизации нет. Хотя лес действительно красивый, пышный и живой.
Встав с подоконника лишь за плеером, возвращаюсь обратно, вставляя наушники в уши и включая музыку. После спокойной классики внезапно, словно врываясь в мои мысли, звучит песня Three Days Grace. Animal I Have Become.
Я замираю, вслушиваясь в слова, и перед глазами вновь маячит образ насильника, раздваивающийся на две составляющие, на темную и светлую сторону. Зачем он соглашается на мои условия? В чем его выгода от компромиссного решения?
Хватаюсь за голову руками, словно пытаясь освободиться от этого кошмара, желая, чтобы все происходящее оказалась иллюзией, игрой воображения. Но это не так.
Тяжело вздохнув и открыв глаза, замечаю, что солнце приближается к горизонту, а песня уже давно сменилась более спокойной и умиротворяющей мелодией.
Его нет.
Тело затекло, будучи в неудобной позе, и, вставая, начинаю разминать отекшие конечности, вновь бросая взгляд в сторону шкафа. Надо переодеться.
Снимаю его футболку, замечая в комнате зеркало и подходя к нему. Тут же прижимаю ладонь ко рту, чтобы не закричать, разглядывая множество небольших, но заметных синяков, разбросанных по всему телу и на шее. Почему-то раньше это казалось мне менее заметным. Неужели ему нравится оставлять гематомы? Применять силу? Причинять боль?