Я молчу. Единственное, что я позволяю себе делать: касаться волос Мичи, дотрагиваться до его груди, проводить кончиком пальца вдоль скулы. У каждого из нас своя правда, и лишь боль смогла объединить таких разных людей. Какая же сильная, должно быть, эта боль…
- Иди спать, Вив, - произносит парень тихо, и мне приходится слушаться его.
Поднявшись наверх, останавливаюсь около двери в спальню, вспоминая то, что произошло несколько часов назад. Я не собираюсь обвинять его в случившемся. Инициатива была с моей стороны.
Осторожно укутавшись одеялом, жду Джеймса, но только спустя час-два он появляется в спальне. Неуверенно смотрит на меня, будто бы участвуя во внутренней борьбе, и, осторожно поманив парня рукой, я медленно сажусь в кровати, ощущая боль в разбитом теле.
- Выключи ночник, - произношу тихо, и парень повинуется, после садясь на край кровати.
- Посмотри на меня, - уже слабее говорю я, осторожно касаясь его подбородка и заставляя поднять на меня глаза.
Луна слабо освещает его лицо, но во взгляде Мичи я вижу такую сильную боль и ненависть к себе, что кусаю губу, лишь бы не расплакаться. Как глупо, Вивиан.
- Мне не страшны твои пытки, - неуверенно, - я не верю, что ты чудовище.
- Ты, как малое дитя, Вив, - шепчет он слабо, осторожно касаясь щеки пальцами, и я ласкаюсь к нему, как беззащитный зверек, - любишь, не думая, кого именно полюбила.
Я улыбаюсь.
- Мы можем забыть этот вечер, если хочешь.
- Мне так станет гораздо легче, - признается парень.
Пальцы медленно зарываются в его волосах, а губы нежно прикасаются к его приоткрытым губам, чувственно и без напора целуя, неуверенно и неопытно, словно доказывая свою детскую любовь.
Джеймс чуть сжимает мое плечо.
- Ты слишком великодушна ко мне, - шепчет, осторожно спуская лямку майки и целуя ключицу.
- Может, ты присоединишься ко мне? - поднимая край одеяла.
- Ваша душа действительно не знает границ, Вивиан Роуз Грей.
Я кладу голову на его грудь, прикрывая глаза.
- Просто заткнись и спи.
***
Следующий день начался гораздо лучше. Казалось, что самый главный барьер Джеймса был мною побежден, и, ощущая странное удовлетворение от этой победы, я лишь довольствовалась готовкой, получая множество поцелуев и ласковых прикосновений от парня.
- Ты можешь быть нежным, если захочешь, - шепчу, подавая ему завтрак и улыбаясь.
И уголки губ Мичи непроизвольно поднимаются вверх в широкой ответной улыбке.
Отправившись на свою работу, парень вновь поцеловал меня на прощание, а я предпочла заняться уборкой, думая, что такое простое, хоть и немного уморительное занятие поможет скоротать время мыслями и делом. Первые кружились, словно бабочки, вокруг Джеймса, заставляя меня напевать веселые песни, орудуя шваброй. Влюбленность порой может творить действительно странные вещи.
О вчерашнем вечере я старалась не думать, чтобы не разрушить это хорошее настроение, и редкие мысли о насилии мгновенно вскидывались из головы, не проходя “фейс-контроль”.
Ближе к вечеру я достигла кабинета: единственной комнаты, в которую заходить без разрешения Мичи не хотелось. Дверь оказалась не заперта, и, неуверенно зайдя внутрь, я оглядела кабинет, порядок в котором почти достигал перфекционизма. Пальцы, сжимая тряпку, прошлись по поверхности стола, комода, и, неуверенно открыв шкаф, я стала осторожно протирать пыль на полках, стараясь не читать названия папок.
Вскоре любопытство о военных операциях Джеймса пересилила здравый смысл, и, взяв пару папок, я осторожно села на кресло, начиная читать. И, сразу открыв один из вкладышей папки, я увидела знакомое лицо, которое уже почти забыла в своем сердце.
Тео. Тео Эванс.
Услышав шаги внизу, я продолжила читать статьи, и постепенно пазлы мозаики складывались в одну, общую картину.
- Это был ты, - продолжая сжимать папку дрожащими пальцами, я поднимаю на него глаза.
Улыбка Джеймса, замершего в дверях, медленно гаснет, а лицо бледнеет, парень теряется, внимательно глядя на фотографии в моих руках.
- Лисенок, - он неуверенно начинает, и я чувствую, что теперь появятся лишь оправдания.
Внутри появилось чувство странной пустоты, а все бабочки, что витали в воздухе, оказались отравлены, медленно падая на землю.
- Это был ты, - перебивая, продолжаю смотреть на парня, поджав губы и нервно сглотнув, - ты выстрелил в Тео.
- Пожалуйста, - он осторожно делает шаг вперед, - Вивиан…
- Ты собирался убить его? Или, - я замолкаю, задумываясь, и в этот момент парень делает еще пару шагов, захлопывая папку и убирая ее из моих рук.
Если бы Джеймс не выстрелил в Тео, что бы произошло между мной и Эвансом в ту роковую ночь?
- Ты сделал это нарочно, - прошептав, сглатываю, - чтобы… чтобы…
- Чтобы похитить тебя и изнасиловать, - мрачно завершает Мичи, не рискуя прикоснуться ко мне.
Я больше не задаюсь вопросом “зачем?”, тем самым, что мучил меня все это время. Я уже не вижу в этом смысла.
- Ты чудовище, - я стараюсь скрыть слезы, заглядывая в его светлые глаза и пытаясь прочесть его мысли.
Самое смешное и одновременно грустное в том, что я отрицала это какие-то жалкие несколько часов назад.
Парень осторожно тянется ко мне, но, вскочив, я делаю шаг назад, предупреждающе выставив руку вперед.
- Не трогай меня, - я говорю это тихо и сдавленно, а лицо Джеймса словно искажается от боли.
- Вивиан, я, - он вновь делает шаг, и тот образ, в который я стала верить, который стал медленно, постепенно разрушать этот образ насильника и мучителя, мгновенно разрушился, обнажив передо мной душу Джеймса.
Показав мне его настоящего зверя. Того, который успел вовремя остановиться вчера вечером.
- Не подходи ко мне! – кричу, закрывая лицо ладонями и пытаясь остановить эти глупые слезы, безостановочно стекающие по моим щекам.
Я чувствую его прикосновения, но теперь каждое из них вместо трепета в груди отражается болью, прожигая меня насквозь.
- Джеймс, прошу, - я вырываюсь из его объятий, отталкивая, - не делай это со мной.
Он опускает руки.
Смотрит на меня так, словно один лишний взгляд причиняет ему слишком много страданий.
Я хочу забыть, что видела фотографии Тео. Я желаю вернуться на несколько минут назад, до того, как это произошло. До того, как я открыла горькую, жгучую правду.
- Ты… - Мичи произносит эти слова с явной неохотой, борясь с собой, - можешь уйти. Навсегда.
Я замираю, не веря в происходящее, не осознавая, что за пару мгновений все может так сильно измениться.
И если бы несколько недель ранее я мечтала о свободе, то теперь…
Я не хотела уходить. Я не хотела покидать его, не желала оставлять Джеймса одного. Особенно после того, как он стал доверять мне. После того, как я его полюбила.
С ним стало уютно, спокойно, но… это один из тех поступков, которые могут перечеркнуть все. Которые могут вернуть былую ненависть к человеку, затмевая остальные эмоции. Другие сильные чувства.
- Навсегда? – я неуверенно смотрю на тело парня, на его руки, запоминая движения пальцев, разглядываю его лицо, сжав губы в тонкую линию.
- Ты свободна, Вив, - шепчет он так, словно вырывает эти слова из груди, будто вместе с ними исчезает часть его души.
- Пообещай, - я стараюсь слабо улыбнуться, чувствуя солоноватый привкус губ, - что я больше никогда тебя не увижу.
Я знаю, ему больно.
Я вижу это по искаженному муками на секунду лицу и попыткам скрыть свои эмоции, по его взволнованному и отчаянному взгляду, заставляющему меня покрыться мурашками, будто от холода.
- Обещаю, - он пытается криво улыбнуться, - тебе вызвать такси? Или я могу сам довезти тебя до… - я чувствую надежду в его последних словах.
Ее не должно быть. Так будет лучше для нас обоих.
- Такси, если не составит труда, - я медленно выхожу из комнаты, продолжая ощущать его взгляд, а затем бегу.
Бегу от себя, от эмоций, переполнивших меня и давших волю слезам. Бегу от предательства, пытаясь убедить себя, что это поможет забыть. Ничего подобного.