Она попыталась отшутиться:
– Что я в этом Питере не видела? Была я в нём – там постоянно дует.
Я дал ей понять, что серьёзен, как никогда, и тогда она встала в позу «руки в боки» и сама предъявила мне ультиматум:
– Вибiрай, чi я, чi емiграцiя!
– Чи сара, – ответил я, давая понять, что согласен на всё, лишь бы быть с ней.
И покорно поплёлся за ней к стойке регистрации на рейс Рим – Киев.
* * *
Мы прибыли в украинскую столицу накануне референдума в Крыму об отторжении полуострова от украинского государства.
Несмотря на выходной день, на киевских дорогах стояли пробки. Многие из них были попросту перекрыты.
В этот день на моём родном Донбассе собирались многотысячные акции в поддержку отделения Крыма, чтобы отвлечь верные киевской власти войска и не допустить подавления протестов в самом Крыму.
В Киеве же проходили шествия идеологической направленности с точностью до наоборот.
Громили магазины и офисы российских компаний. И даже бензоколонки Лукойла, на которых ещё вчера сами заправлялись, радуясь, что там топливо дешевле, чем на заправках нефтяной компании Коломойского.
Машины с крымскими номерами переворачивали или вовсе сжигали.
Мы глядели на это из окон машины, что везла нас из аэропорта в город, и с каждым километром понимали, насколько справедливо переделана старинная поговорка: «Не говори гоп, пока не увидишь, во что впрыгнул».
Впрочем, у нашего таксиста номера были самые, что ни на есть, киевские, и из Борисполя до Троенщины мы добрались без приключений.
Вечером мы запланировали с утра нанести визит в Червонохрамск и проведать отца Виктора. Он приглашал нас на престольный праздник в день Луки Войно-Ясенецкого 18 марта. Но это был рабочий день, а наши отпуска уже кончились. Мы не сомневались, что директора отпустят нас на полдня, но не хотелось общаться со священником и родственником впопыхах, поглядывая на часы, чтобы к обеду успеть на работу. А в воскресенье можно не спеша поговорить, тем более что накопилось много тем, которые хотелось бы обсудить.
Поэтому мы легли спать пораньше, чтоб не проспать исповедь перед литургией. И воздержались от супружеских утех, чтобы можно было причащаться.
Я поехал по кольцевой, в обход беспокойного центра, и в Червонохрамск мы прибыли вовремя.
Если в больших соборах крупных городов обстановка более официальная, то в малых и средних храмах мелких городков и посёлков обстановка какая-то более семейная, что ли. Например, после литургии силами приходского актива для присутствовавших на богослужении накрывают трапезу, учитывая, что перед литургией с утра не едят.
Вот и мы, причастившись и поцеловав крест, стояли на улице в храмовом дворе в ожидании, когда позовут в приходской дом к столу. Оттаивала природа, и сердца прихожан оттаивали от хорошей погоды, но больше от соприкосновения со Христом. Батюшка замедлил в алтаре, и всё больше прихожан ожидало на улице, когда он выйдет из храма, чтобы благословить трапезу.
Мы присоседились к одной компании, обсуждавшей какие-то приходские дела, встряли в разговор, и никто не заметил, как мы все стали говорить громче. Разговаривали по-русски.
Вдруг к храмовому сетчатому забору подошла стайка мальчишек среднего школьного возраста, и самый борзый из них, сложив руки у рта трубочкой, чтобы мы лучше слышали, прокричал в нашу сторону:
– Шёл хохол – нас**л на пол. Шёл коцап – зубами цап!
На шум из храма вышел дьякон и погрозил сорванцам кулаком:
– Эй, шпана, сейчас я вас отучу в святом месте ругаться!
Подростки бросились врассыпную. Но осадок остался. Прихожане сочли за благо ретироваться в дом, где уже накрыли на столы, и с минуты на минуту должен был прийти священник.
Когда все поели и засобирались домой, мы задержались, чтобы обсудить с отцом Виктором дела семейные наедине.
Он разлил по кружкам оставшийся чай, и беседа пошла своим чередом.
Точнее, не совсем.
Раньше мы обсуждали либо духовные вопросы, либо бытовые.
Теперь же мы не могли не коснуться последних событий в государстве.
В Сумской области захвачен православный храм и насильственно передан секте «Киевский патриархат». Не говоря уже о таких областях, как Тернопольская и Хмельницкая, где таких захватов с момента переворота случилось уже несколько десятков. Но Почаевскую Лавру Бог пока хранит. И Киево-Печерскую тоже.
И тут, в подтверждение того, насколько серьёзная сложилась ситуация для православия на Украине, в приходской дом твёрдым строевым шагом зашли трое громил, одетых в армейском стиле, с шевроном на рукаве, до боли напоминающим знаки отличия «Ваффен СС».