Старый Фольксваген с дизельным двигателем капризничал, хотя на улице было заметно выше нуля градусов. Когда мотор, наконец, заработал, отец Илия увидел на заднем сидении седовласого архиерея в полном облачении.
– Владыка, как вы сюда попали? – удивился иеромонах.
– В Червонохрамск не езди, – ответил архиерей, – рано тебе ещё думать про лавры мученика. За Святые Дары не волнуйся – я их потребил сам. А убиенного иерея Виктора отпоёшь здесь, его привезут сегодня вечером. Хотя, вам надо не за него молиться, а ему молиться. Он теперь мученик за веру Христову.
– Простите, владыка, – спохватился отец Илия, – вы не представились. Как мне к вам обращаться?
– Сходи в храм «Живоносный источник» и узнаешь, – ответил архиерей и внезапно исчез.
Не чуя ног под собой, грузный сорокалетний иеромонах опрометью помчался по крутому спуску в указанный архиереем храм. Войдя, он стал озираться по сторонам, ища у кого бы спросить про загадочного архиерея. С левой стороны он увидел недавно написанную икону с ликом в реалистичном стиле и понял, что с ним разговаривал сам архиепископ Лука Войно-Ясенецкий.
Иеромонах упал на колени перед образом и прошептал:
– И за какие заслуги недостойного монаха по Божьей милости Господь сподобил такого чудного видения?
* * *
А мы с женой в полтретьего ночи наконец-то перешагнули порог родной хаты. Я сразу же бросил в стиральную машину одежду, испачканную тюрьмой, и устремился в ванную с твёрдым намерением смыть с себя тюремную грязь.
Наталка решительным движением дёрнула дверь ванной на себя, показывая, что хочет зайти туда ко мне. Мы как будто предчувствовали, что будет потом. Таких захватывающих ощущений у нас не было до этого ни разу, и теперь уже точно не будет никогда.
Во сне я вскрикивал, в основном, нецензурно кроя боевиков из национальной гвардии и правого сектора. А жена привычным движением ерошила волосы у меня на макушке, нежно приговаривая:
– Спи уже, степняк.
В эту ночь мы почти не поспали.
Легли, когда уже некоторые начали вставать, а будильник завели на семь утра.
Я не боялся заснуть за рулём.
Это не самое страшное, что могло случиться.
Я помнил слова шефа о непостоянстве жуликоватых офицеров МВД и подозревал, что, не пройдёт и суток, как меня снова арестуют. Хуже того, могут арестовать и Нату, как члена семьи «зрадника». Поэтому мы сообща решили как можно скорее переехать из квартиры на Троенщине в ту, что я снимал до свадьбы. К счастью, хозяева туда ещё не успели никого подселить – в те дни народ не особо рвался в Киев, скорей наоборот. Там нас точно не найдут – я снимал её неофициально.
Наспех позавтракав и собрав два полных баула самых необходимых вещей, мы спустились на лифте и уже шли к машине.
Но тут нам преградили путь три молодчика в форме правого сектора.
Даже до конца дня не дали дожить спокойно, лживые сволочи. Деньги взяли, а свободу давать и не думали.
– А девка-то у него симпатичная, сисястая, – не стесняясь, вещал один из штурмовиков, – отправится в солдатский бордель.
Я понял, что дело пахнет керосином, и времени на принятие решения нет. Сделал первое, что пришло в голову. Вынул из кармана сувенирный пистолет, как две капли воды похожий на настоящий, и скомандовал им:
– Стоять на месте, а то пришью.
А Наталье скомандовал:
– Что лицом торгуешь? Заводи тачку.
Штурмовики явно не ожидали, что у штатского человека окажется ствол. Сами они были вооружены только резиновыми дубинками. Я был в длинном кожаном плаще, в широких тёмных очках, удачно прикрывавших мои синяки, и в фуражке стиля «милитари». Ни дать, ни взять, революционер столетней давности.
Пока правосеки мялись в нерешительности, Ната завела Мерседес и немного сдала назад, чтобы дать мне возможность впрыгнуть на переднее сидение.
Отъехав несколько кварталов, на парковке у магазина мы поменялись ролями – я сел за руль, а она поехала пассажиром. Всё-таки, она получила права только в октябре и пока ещё водила неуверенно, особенно в условиях мегаполиса.
– Если бы они просекли фишку, что мой пистолет стреляет не пулями, а флажком, нам было бы плохо, – обдумывал я сложившуюся ситуацию, – двоих бы я раскидал, несмотря на боль от побоев, а вот с тремя бы вряд ли справился.
– Ну, я бы тоже просто так не сдалась, – сердито ответила Наталья, – в институте я занималась самбо и дзюдо.