– И я узнаю об этом только сейчас?
– Если бы ты стал ко мне приставать в наш первый вечер, после концерта, узнал бы раньше.
Вопреки её ожиданиям, я поехал не в квартиру у синей ветки метро, а на выезд из города. Ната спросила:
– Ты куда?
– Подальше отсюда, – бросил я таким тоном, что возражать было себе дороже.
Да она и не возражала, потому что безгранично доверяла мне.
Показался указатель на развилке: «Чернигов, 20 километров». На запад – Белоруссия, на восток – Россия. Я попросил её достать из сумки мой айпад и посмотреть расстояние до ближайшего погранперехода на российской границе.
Она посмотрела и приуныла:
Гремяч – Погар, Черниговская область, 228 километров. Бачевск – Троебортное, Сумская область, 253 километра.
– Придётся, всё же, в Белоруссию, – подытожил я, – заодно и передам маляву от сокамерника его жлобинским родственникам. Что там, на белорусской границе?
– Славутич – Комарин, 83 километра. Уже веселее.
Объехав Чернигов по полукольцу с запада, я рванул в сторону Славутича.
На погранпереходе я решил изображать из себя беззаботного мажора, едущего на тачке развлекаться с очередной пассией, подумав, что наглость – второе счастье. Не раздумывая, я направился в «зелёный коридор» для льготников. И, отодвинув стекло с водительской стороны, включил музыку погромче, чтобы сразу показать таможенникам, кто, как говорится, в доме хозяин.
На вопрос подошедшего таможенника, какое у нас имеется разрешение на льготный проезд, я ответил:
– Вот моё разрешение.
И протянул вместе с нашими паспортами пачку купюр по 50 евро.
Таможенник поинтересовался:
– А шо украiнськiй бiзнесмен забув у коммунiстичноi Беларусi?
– Да нафиг мне этот белорусский совок, – изобразил я надменность, – мы едем в Вильнюс. Не «Украина це Европа», а Литва – справжна Европа. Там такой кокс из Голландии через открытую границу везут – во всей Украине такого днём с огнём не сыщешь. После него бывает такой секс, какого на трезвую голову ни в жизнь не получишь.
Наталья вошла в роль и стала поглаживать мне правую ногу от колена и выше. И надо сказать, делала это с видимым удовольствием.
Таможенник криво ухмыльнулся и ушёл в дежурку. Наверно, деньги считать. Хотя, паспорта он нам так и не вернул.
Вернул он их нам через десять минут, выйдя из помещения с заметно помрачневшим лицом:
– Значит, крутой из Киева? Хочешь в Литве поторчать с подружкой? А у меня другая информация. Что ты – государственный преступник, за которым охотится вся милиция Киева. Сотрудникам национальной гвардии угрожал пистолетом. Вот ваши документы – тикайте назад до Киева, и чтобы через пять минут духу вашего здесь не было.
– Вы взяли деньги… – попробовал я возмутиться.
– И за это я не арестовал вас прямо здесь, а позволил убраться подобру-поздорову, – ответил толстый офицер. А когда я разворачивал машину, улюлюкал нам вслед:
– Ну шо, як тобi вiльнюськiй кокаiнчiк, мажор? Вставляе?
Я вёл машину обратно по киевской трассе и нещадно ругался, не обращая внимания, что рядом сидит дама. «Продажная и лживая тварь» – это было одно из самых мягких моих выражений. Сначала взятку взял, потом через границу не выпустил. По сравнению с украинскими таможенниками, российские и белорусские коррупционеры – сущие ангелы.
Через десять километров сердце успокоилось, и мы стали обсуждать, как жить дальше. Можно поехать к моим родителям на Донбасс, где, как правильно заметил Тимофей Иванович, украинской власти нет. Можно в Крым, к наташиной маме. И пришли к такому итогу, что я поеду в Луганск, а Нату отправлю в Крым. Жаль, конечно, разлучаться, но жизнь дороже. Она прямо с айпада заказала билет до Симферополя. Ей повезло купить последний билет на поезд, отходящий в 17:54. Точнее, не повезло, но почему – об этом позже.
Я отвёз Нату на вокзал, помог погрузить сумки в вагон, и с чистой совестью отчалил на съёмную квартиру.
Оказавшись один в четырёх стенах, я смотрел на youtube ролики о жизни в Крыму. Украинские СМИ врали, что там голод и террор. Российские, наоборот, приукрашивали картину. Они сопровождались песней ABBA “I have a dream”, подчёркивая, что двадцатилетняя мечта крымчан сбылась. Или песней Boney M “Rivers of Babylon”, прозрачно намекая, что двадцатилетний вавилонский плен закончился. Сочные девушки впервые в сезоне примеряют мини-юбки, румяные подростки бегают в рубашонках. Идиллия. Мне было приятно осознавать, что любимая жена скоро будет там. В безопасности. Вместе с тестем покойного отца Виктора, с которым она по странному стечению обстоятельств оказалась в одном купе.
* * *
Рано или поздно сказалось почти полное отсутствие ночного сна, и я задремал прямо за ноутбуком.