В полиции?
Шейн позвонил на сотовый Дэни, но сработал автоответчик, тогда он попытался позвонить в больницу, но ему сказали, что дают информацию только членам семьи. Затем он попытался связаться с Патриком, но того не оказалось на месте, и Шейн оставил ему сообщение.
Когда Броуди застрял в пробке, Шейна не хватил удар только потому, что он предпринял попытку дозвониться в зоосад. Но коммутатор уже был отключен, так что и здесь ему не повезло.
– Сверни на шоссе номер пять, – подсказал он Броуди.
– Стоим бампер в бампер. Мне что, по тротуару ехать? Что, в конце концов, произошло? Я думал, у вас уже закончился праздник на одну ночь.
– Он перешел на вторую ночь.
– Как? Я думал, это был просто секс.
Так и было. Только потом он вернулся, чтобы заняться этим во второй раз. И в третий хотел бы.
– Я не хочу обсуждать это, тем более сейчас.
– Ты уверен? Судя по тому, как ты выглядишь, Шейн, это гораздо больше, чем секс.
– Броуди?
– Да?
– Заткнись. – Шейн еще раз попытался позвонить на мобильник Дэни, но он по-прежнему был отключен. Он захлопнул крышку телефона. – Проклятие.
– Не отвечает?
– Наверное, стоит снова позвонить в больницу и представиться ее мужем.
Броуди задохнулся и чуть не съехал с дороги.
– Господи, Броуди.
– Извини. Я просто так глупо отреагировал на то, с какой легкостью ты произнес слово на букву «М».
– Ты давай рули.
– Ной прав, – пробормотал Броуди. – Ты совсем дошел.
– Да? С чего это он взял?
– Он сказал, что распознал признаки.
– Какие признаки?
– Невменяемость, например.
Шейн взглянул на спидометр.
– Ты ведешь машину, как старая леди. Можешь переключиться с этой первой передачи?
– Старая леди?
– Серьезно, попробуй вторую передачу…
– Что с тобой, Шейн?
– Что со мной? Дэни в больнице, и никто не может сказать мне почему. Вот что со мной!
Когда они, в конце концов, въехали на больничную автостоянку, Шейн выпрыгнул из машины.
– Шейн, подожди.
– Что?
– Только секс, помни об этом.
Шейн закатил глаза и побежал через двойные двери прямиком к регистратуре.
Там стояла совершенно измотанная женщина в медицинском халате. К одному уху у нее была подведена телефонная, к другому радиосвязь, она просматривала стопку медицинских карт, лежавших перед ней. Телефонный аппарат, раскалившийся от звонков, светился, как новогодняя елка. Женщина давала отрывистые указания кому-то стоявшему позади нее. В двести одиннадцатой нужно было обмыть больного с губкой, в двести сорок третьей сделать переливание крови, а для кого-то из триста шестнадцатой палаты нужно подписать свидетельство о смерти.
У Шейна чуть не случился инфаркт.
– Дэни Питерсон, – сказал он. – Я хочу…
– Подождите. – Она взяла стопку медицинских карт и попыталась переложить верхнюю карту под низ, но вся стопка вывалилась у нее из рук на уже заваленный стол. – О, отлично.
– Дэни Питерсон, – снова обратился к ней Шейн.
– Погодите секунду. Не видите, у меня тут завал.
– Дэни Питерсон.
Она глянула на него, и он понизил тон.
– Это срочно.
– Вы в больнице. Здесь все срочно. – Тем не менее, то ли она заметила что-то в его лице, то ли просто сказалась ее природная доброта, но она согласно вздохнула. – Ладно. Так вы – Дэни Питерсон?
– Нет. – Шейн заставил себя дышать и призвал на помощь все терпение, которое обычно пребывало у него в избытке, но сейчас улетело зимовать куда-то на юг. – Дэни Питерсон у вас. Мне сообщили по телефону о происшествии, и я хочу увидеть ее. Где она?
Сестра склонилась над клавиатурой и напечатала что-то.
– Похоже, в четвертом боксе слева… эй, – окликнула она его, когда он побежал, – вы не можете пройти туда, если вы не член семьи!
Шейн отдернул занавеску четвертого бокса с левой стороны, но он оказался пуст.
Лишь капли крови остались на подушке.
У него остановилось сердце. Просто взяло и остановилось.
– Ой!
При звуке голоса Дэни у Шейна подогнулись колени, но ему удалось обойти кровать.
Она стояла на полу на коленях и держалась за голову.
– Господи. – Он тоже опустился на колени и протянул к ней руки.
– Нет, – очень осторожно прошептала она, стараясь не двигаться. – Не трогай меня, даже не смотри на меня.
– Дэни…
– О Боже! И ничего не говори, пожалуйста… – С осторожностью очень пьяного человека или человека с ужасной ломотой в костях, она медленно выдохнула воздух из легких. – Моя голова еще на месте? Потому что мне кажется, что она сваливается.
– А где чертов доктор?
– У них сейчас аврал, какая-то крупная автокатастрофа. – Она отняла от головы смятое комом полотенце, которое пропиталось кровью.