В комнату быстро вошел командующий армией, подобранный, молодцеватый, загоревший, обветренный. От всей его ладной, ловко скроенной фигуры в серой драповой шинели веяло силой, уверенностью. У Виктора радостно затрепетало сердце: он узнал своего двоюродного брата Прохора Ермакова.
— Здравствуйте, товарищ редактор! — поздоровался Прохор, еще не видя Виктора.
— Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант! — старательно прокричал редактор. — Разрешите представиться: полковой комиссар Загурнов.
Прохор подал ему руку. Загурнов, почтительно изогнувшись, пожал ее. Бросив взгляд на стоявшего у окна человека и узнав Виктора, Прохор обрадованно кинулся к нему:
— Витька, чертушка ты этакий, да это ты, что ли?
— Я, Проша, я, дорогой, — шагнул ему навстречу Виктор.
Загурнов остолбенел от удивления.
Братья расцеловались.
— Ты что, Витя, тут служишь?
Виктор не успел еще ответить, как Загурнов, подскочив к Прохору, затараторил:
— Так точно, товарищ генерал. Товарищ Волков командирован для работы в редакцию. Я зачисляю его на должность очеркиста… Эту должность занимал поэт Норков. Но он уже более двух месяцев болеет, в Москве находится… Неизвестно, вернется к нам или нет… Так вот я и решил зачислить на эту должность товарища Волкова, — ласково улыбнулся он Виктору.
— Витя, — промолвил Прохор, — как я рад тебя встретить. Знаешь, это все случайно произошло. Проезжал я мимо, а мне сказали, что в этом доме разместилась редакция армейской газеты. Ну, я и подумал: «Надо бы познакомиться с редактором и сотрудниками…» И вот как здорово вышло-то, — обнял он брата, — тебя встретил здесь… Ну, ладно, мне сейчас очень некогда — я еду к командующему фронтом. Как освобожусь, пришлю за тобой машину. Нам надо обязательно с тобой поговорить… Как Маринка? Дети?..
— В Ташкенте, в госпитале работает. Дети с ней.
— Моя семья тоже в Среднюю Азию эвакуировалась. Итак, до скорой встречи. До свидания, товарищ редактор.
Когда Прохор ушел, Загурнов спросил у Виктора:
— Товарищ ваш, наверное, хороший?
— Брат двоюродный.
— Вот как! Брат? — помолчав, он тихо добавил: — Ну, что ж, товарищ Волков, будем работать… Давеча мы немного погорячились… Ну, да с кем это не бывает. Помиримся. Не правда ли?
Виктор промолчал…
VIII
Война еще продолжалась…
Как-то Виктор, выполняя редакционное задание, шел по улице только что освобожденного большого украинского села.
Было дождливо, грязно. На запад, к фронту проходили тяжело груженные грузовики, автомашины с солдатами, боеприпасами, лязгали гусеницами танки, шли ощетинившиеся штыками колонны пехотинцев с подоткнутыми к поясам шинелями.
«Черт знает, где же эта батарея?» — размышлял Виктор.
Вчера в бою за это село отличились артиллеристы одной батареи. Она находилась сейчас где-то здесь, в селе. Виктору надо было разыскать ее, побеседовать с артиллеристами, чтобы написать очерк для армейской газеты.
— Виктор! — вдруг окликнул кто-то его. — Товарищ Волков!..
Виктор оглянулся. Мимо проезжал сверкающий черным лаком автомобиль. Из окошка его выглядывал смеющийся Прохор.
— Здорово, Витя! — сказал Прохор. — Куда шагаешь? Садись, подвезу.
Виктор рассказал, куда и зачем он идет.
— Мы поможем тебе найти эту батарею. А пока поедем пообедаем со мной… Кстати, побеседуем хотя немного, а то ведь давно не виделись. У меня есть новости, да и у тебя, наверное, тоже…
Виктор, открыв дверцу, сел в машину.
— Езжай, Саша, — сказал Прохор шоферу. Машина тронулась. Обернувшись к Виктору, Прохор заговорил: — Я очень огорчен. Встретил сейчас случайно своего станичника Силантия Дубровина… Помнишь, наверное, такой рыжий? В моем отряде Красной гвардии когда-то был…
— Помню.
— Так вот рассказал он мне печальную историю. Служил он вместе с Сазоном Меркуловым в казачьем корпусе генерала Горшкова. Сазон был командиром эскадрона. В одном из боев он попал в окружение. Отчаянно дрались, но лишь очень немногие вырвались из кольца… Точно не известно, что с Сазоном. Или убит, или взят в плен. Жаль беднягу…
Машина завернула в переулок и остановилась перед крытым железом домом с голубыми ставнями.
— Здесь, товарищ гвардии генерал-лейтенант, ваша квартира, — сказал адъютант.
Они вошли в дом. Их встретила миловидная, еще молодая украинка и провела в чистенькую горницу, разувешенную расшитыми искусными узорами рушниками. В углу перед образами горела лампада.