Вдобавок, гитлеровцы обращались куда мягче с жителями Франции, чем с населением стран Восточной Европы.
Часов в десять вечера Флоримон заехал в лесок близ Мурэеля.
- Приехали, Сазон Миронович, - сказал он, слезая с мотоцикла. - Эти места я прекрасно знаю, приходилось здесь бывать, когда выезжали на прогулки. Я пойду в деревню, там есть у меня знакомые. А вы побудьте здесь...
- Ладно, - кивнул Меркулов. - Буду спать, тогда разбудишь... Кустик, кустик, пусти поспать, мне не век вековать, одну ночку ночевать...
Он лег около мотоцикла и тотчас же заснул. А Флоримон исчез во тьме...
Вернулся он в час ночи с молодым французом и разбудил Меркулова.
- Поспали?
- Вздремнуть не вздремнул, - сказал Сазон, - а всхрапнул да присвистнул... А как у тебя дела?
- Дела хорошие. Познакомьтесь, - указал он на пришедшего с ним парня. - Это Поль из Мурэеля. Он все узнал про Жана Гудерана. Жан сегодня утром вместе со своим отцом выезжает с овощами на рынок в Париж. Мы уже все обдумали, как захватить Жана. Управляет машиной обычно Жан... Мы заляжем у шоссе. Поль хорошо знает старенькую автомашину Гудерана. Как только она появится перед нами, мы обстреляем ее по баллонам. Машина остановится, и мы тогда заберем Жана голыми руками...
- Плохой план, Флоримон, - покачал отрицательно головой Меркулов. Никудышный.
- Никудышный? - переспросил студент. - Я что-то этого слова в русском языке не встречал... Что оно значит?
- Значит, ни к черту не годный, - пояснил Меркулов.
- А-а, - понимающе протянул юноша.
- Это еще бабушка гадала да надвое сказала: то ли ты попадешь в машину, то ли нет. Да ежели к тому и попали бы, так пока машина остановится, она еще далеко пройдет... Пока мы доберемся к его машине, так и след Жана простынет... Да и стрелять тут нельзя - немцев можем выстрелами привлечь...
- Да, вы правы, - согласился Флоримон. - Я все это сразу не продумал. А что вы предложите?
- Надобно обмануть Жана с его отчимом. Мы остановимся с мотоциклом на дороге к Парижу, как будто у нас бензин кончился. А когда Жан будет ехать на своей машине, то выйдем ему наперед, остановим его, попросим продать по хорошей цене литров пять бензину, дескать, нам до Парижа только... И вот когда Жан остановится, начнет нам наливать бензину, тут-то мы его и сцапаем...
Несколько секунд Флоримон молчал, а потом захохотал.
- Правильно. Так и сделаем. Поль, послушай-ка... - обратился он к крестьянину и рассказал ему о плане Меркулова. Тот, хлопнув себя по ляжкам, тоже рассмеялся.
- Ловко получится, - сказал он. - Мы поможем вам. Наши парни скоро подойдут... Но только нам нельзя показываться на глаза Жану и его отчиму. Они нас знают. Но мы все время будем в придорожных кустарниках, около вас. Надейтесь на нашу помощь.
- Надо еще одно дело уточнить, - выслушав Флоримона, переведшего слова Поля, сказал Меркулов. - Как мы узнаем, что едет по трассе именно Жан Гудеран?.. Ведь будет еще темно.
Флоримон спросил об этом Поля.
- О! - успокаивающе закивал тот. - Не волнуйтесь. Все будет в порядке. Я со своими товарищами стану ближе к Мурэелю. Как увидим машину Жана, так сейчас же просигнализируем вам электрическим фонариком. На расстоянии полкилометра фонарик видно хорошо...
- Ладно, договорились, - промолвил Меркулов. - Не уговорясь на берегу, не пускайся за реку...
Вскоре к ним подошли еще двое молодых фермеров из Мурэеля, а потом все они двинулись к шоссе, ведущему в Париж.
- Вот здесь мы будем стоять, - сказал Поль Флоримону, - а вы на своем мотоцикле отъезжайте от нас на полкилометра и просигнальте нам своим фонариком два раза, мы вам ответим...
Флоримон вскочил на мотоцикл, усадил сзади себя Меркулова и отъехал от засады крестьян на полкилометра, как было условлено. Меркулов дважды посветил фонариком. Оттуда, где остался Поль со своими товарищами, тоже два раза слабенько засветил фонарик.
- Ну, все в порядке, - сказал Меркулов. - Будем теперь ждать.
Проходили томительные минуты ожидания. Изредка с шумом проносились груженые автомашины крестьян, везущих на парижский рынок молоко, птицу, овощи. Иногда и со стороны Парижа пробегали громоздкие автомашины с горланящими на них немцами.
- Людно тут, Флоримон, - сказал Меркулов.
- Верно, - подтвердил тот. - Но как ни людно, а Гудерана мы все-таки увезем... Не увезем - прикончим...
Со стороны Мурэеля блеснули два огненных ослепляющих глаза какого-то автомобиля.
- Не Жана ли это? - сказал Меркулов. - Смотри зорче, Флоримон, не сигналит ли Поль, а то у меня глаза что-то затуманило.
Молодой француз пристально глядел в сторону приближавшейся автомашины. Свет ее фар то исчезал на склонах дороги, оставляя за собой мутное зарево, то вдруг с новой силой вспыхивал, когда автомобиль въезжал на гребень.
- Не видать сигналов? - осведомился Меркулов.
- Пока нет.
Машина была совсем уже недалеко от них, когда Флоримон воскликнул:
- Поль просигналил! Это мчится машина Жана.
Юноша выбежал вперед, на шоссе и, сняв шляпу, начал ею размахивать. Меркулов, зажимая под полой куртки веревки, стоял около, держа в руке пустой бидон.
Машина мчалась прямо на них. Но франтиреры и не думали уступать ей дорогу. Флоримон, подпрыгивая, по-прежнему размахивал шляпой.
Автомобиль на быстром ходу с визгом затормозил, остановился около франтиреров.
- Какого черта надо? - выругался, высунувшись из машины, пожилой мужчина.
- Мсье, ради бога, прошу вас, - взмолился Флоримон, - продайте литра три-четыре бензину. Не хватило нам до Парижа. Мы везем туда горох, лук... Мотор заглох. Будьте милостивы, сударь.
- Что у нас тут, лавочка бензиновая? - огрызнулся кто-то из машины. Сойдите с дороги!
- Мы вам в пять раз дороже заплатим. Даже в десять, - клянчил Флоримон. - Тысячу франков дадим. Нам очень нужно попасть до утра в Париж.
Алчность охватила пожилого мужчину.
- Полторы тысячи франков, - сказал он.
- Ладно, - произнес Флоримон. - Согласен.
- Жан, ну их к черту, от них не отвяжешься, - сказал пожилой молодому. - Получи с них тысячу пятьсот франков да отлей литров пять бензину из запасного бидона.
Наступил рассвет. Меркулов пристально вглядывался в пожилого мужчину, сидевшего в машине. И по голосу, и по всему облику этого располневшего толстяка в сумеречной полумгле зарождающегося утра он смутно угадывал близко знакомого человека. Прошло более двадцати лет, как он не видал его, а все-таки узнал. Это был друг его детства, односум Максим Свиридов.
- Ну, скорей! Скорей, Жан! - нетерпеливо подгонял Свиридов пасынка, который, как видно, неохотно вылезал из машины. - Поторапливайся, дорогой! А то все хорошие места на рынке займут...
Сойдя с машины, Жан открыл багажник, достал бидон, наполненный бензином.
- Во что вам перелить? - буркнул он.
Флоримон, взяв бидон у Меркулова, многозначительно посмотрел на него. Сейчас самый бы раз скрутить Жана, да как на грех по шоссе, хлестая молниями фар, приближалась еще какая-то машина. Проходили томительные минуты. Меркулову казалось, что эта машина ползет, как черепаха. "Вот проклятая-то, - мысленно ругался он. - Черт ее вынес откуда-то!.."
Жан уже заканчивал отливать бензин.
- Приготовьте деньги, - сказал он, не оборачиваясь.
- Сейчас, мсье, - кивнул Флоримон, делая вид, что полез в карман за деньгами, а сам, оглянувшись, посмотрел, далеко ли еще эта несносная машина, которая, кажется, испортит им сейчас все...
Но нет, обдав их ветром и пылью, машина, заполненная кричавшими немцами, проскочила мимо.
- Пора, - тихо сказал по-русски Флоримон Меркулову.
- Что "пора"? - вдруг тоже по-русски обеспокоенно спросил Жан.
- А то, что руки вверх! - наставляя на него револьвер, крикнул Меркулов.