– Но что же случилось с вашей любовью?
Александра тяжело вздохнула.
– Я не люблю в чём-то обвинять людей, – грустно произнесла она, – поэтому мне бы не хотелось обо всём рассказывать, так как тогда мне придётся нехорошо говорить о твоей бабушке.
– Ну это же касается и меня. Я же имею права знать, почему мне пришлось расти без матери.
Александра замешкалась. Было видно, что этот разговор даётся ей нелегко.
– Это всё очень сложно…
– Ну прошу тебя, мама, – не отступала Виктория.
– Ну хорошо, – нехотя согласилась Александра и после некоторых раздумий начала рассказывать: – Когда твой отец привёл меня в свой дом, или вернее сказать в роскошную пятикомнатную квартиру в самом престижном районе города, я только было заканчивала первый курс сельскохозяйственного института, а твой отец, который был старше меня на двенадцать лет, был уже одним из ведущих адвокатов города. Твоей бабушке, главному редактору местной газеты, совсем не понравилось, что её сын привёл в дом какую-то деревенщину, и она всячески старалась меня унизить, но не шла на прямой конфликт с сыном, который унаследовал её характер, и которого она просто обожала. Да и твой покойный дедушка не давал меня в обиду. Хотя он почти не прекословил своей жене, но иногда всё же мог проявить к ней жёсткость, если считал, что она не права. Но вот когда он скоропостижно скончался от сердечного приступа, всё изменилось. Твоя бабушка, словно видя во мне причину всех своих бед, старалась унизить меня и оскорбить, где только могла. Но твой отец всегда становился на мою защиту. Пока не вернулся твой дядя, – Александра нервно сглотнула и как-то помрачнела.
– Но причём мой дядя? – нетерпеливо спросила Виктория.
– Я не хочу сейчас об этом говорить. Это всё так нелепо, – занервничала Александра.
– Но я хочу знать, как получилось, что папе удалось увезти меня в Германию без твоего разрешения.
– О!.. – с болью в голосе протянула Александра. – Это он проделал очень даже профессионально. Он просто воспользовался моим доверием и любовью. Ведь я так его любила. И даже тогда, когда мне пришлось с ним расстаться и уехать назад в свою деревню, я не переставала ждать его. И он приезжал иногда, но только для того, чтобы навестить тебя. Меня он словно не замечал. И это было так больно, – в голосе Александры чувствовалось отчаяние, словно она заново переживала то, что происходило с ней восемнадцать лет назад. – Но в тот раз было всё по-другому, – задумчиво продолжила она, и её лицо сразу как-то посветлело. – Он приехал таким радостным. Был так приветлив со мной. Предложил мне вечером прогуляться с ним. Я охотно согласилась. Мы будто снова были близкими людьми. Он говорил о том, что скучает за мной, что хочет снова быть со мной вместе. И я верила ему. Мои родители тоже радовались за меня, надеясь, что он заберёт нас с собой. Но он сказал, что пока не может. Нужно дождаться, пока его мать с братом уедут в Германию. Что они вот-вот должны были получить вызов.
– Ну и?.. – сгорала от нетерпения Виктория.
– Он уехал домой. Но вскоре, где-то через недели две, вернулся и радостно нам сообщил, что вызов уже пришёл, и что твоя бабушка умоляет меня, дать ей проститься с внучкой. Артур уговорил меня отпустить тебя с ним на неделю, обещая, что тогда мы уже сможем быть вместе. Я очень любила его и полностью ему доверяла, не ожидая от него какой-нибудь подлости. Поэтому отпустила тебя, а также подписала вслепую тот документ, который он мне дал. Это было, по его словам, разрешение нашей семьи на выезд твоей бабушки за границу, ну что у нас, как бы, к ней нет никаких претензий.
– А что же это было на самом деле? – возбуждённо спросила Виктория.
– А это было разрешение на твой выезд за границу. Что я отпускаю тебя добровольно и никаких претензий к твоему отцу не имею. Но об этом я узнала только тогда, когда кинулась тебя искать и прошла по всем возможным инстанциям. Помогать мне никто не хотел, так как со стороны твоего отца всё было оформлено законно, а ехать в Германию самой у меня просто не было возможности.
– Но это же жестоко, – не могла поверить услышанному Виктория.
– Тогда я думала, что сойду с ума. Я даже подумывала что-нибудь с собой сделать. И кто его знает, может быть и сделала, если бы не узнала, что беременна. Именно забота о Марии помогла мне пережить те дни. Но я никогда не переставала думать о тебе, и всегда верила, что мы встретимся.
– О мамочка, – сочувственно произнесла Виктория, – сколько же тебе пришлось пережить.