Доктор Валь ещё что-то говорил, но она уже его не слышала. Она вдруг кинулась бежать. Что есть силы неслась она вниз по лестнице, от этого страшного человека, так легко подписавшего ей смертный приговор. «Этого не может быть. Это просто какой-то страшный сон», – успокаивала она себя.
Виктория почувствовала, что задыхается. Она выбежала на улицу в надежде, что на свежем воздухе ей станет легче, но ей было по-прежнему тяжело дышать. Неожиданно она почувствовала сильное желание оказаться в своём саду и вдохнуть свежий аромат своих любимцев. Сев в свой автомобиль, Виктория с бешенной скоростью понеслась по городу. Уже через двадцать минут выехав из города, она гнала по шоссе с огромным желанием поскорей оказаться дома. И когда она наконец к нему подъехала, то, не помня себя, понеслась к своему любимому кусту белой сирени, обхватила его руками и полной грудью вдохнула хорошо знакомый ей аромат, сразу почувствовав какое-то облегчение. Виктория огляделась вокруг. Всё было таким прекрасным. Сотни различных цветов радовали глаз, а их ароматы кружили голову. Солнце с любовью окутывало своими лучами весь сад. Небо было на удивление чистым, а где-то неподалеку звонко переговаривались соловьи, словно они были хозяевами сада. Виктории казалось невозможным, что она может умереть, когда вокруг всё просто дышит жизнью. Ей было горько, обидно и страшно. Очень страшно! В голове почти реально звучали насмешливые слова Антона: «Ну что же ты?.. выкупи свою жизнь…»
Виктории вдруг захотелось с кем-нибудь поговорить, поделиться своим горем. Захотелось утешения и сочувствия. Но ей некого было позвать на помощь. К бабушке ей идти не хотелось, а перебрав в голове всех своих знакомых, она поняла, что никому из них не может рассказать о своей болезни. Они конечно сделают вид, что потрясены, но на самом деле их это только позабавит. Она хорошо представляла их разговоры за её спиной: «Кому же достанется всё её состояние? Как повезло бы её жениху…» И к своему стыду, Виктория понимала, что окажись на их месте, она вела бы себя точно также. Ведь она была всегда такой эгоистичной и самоуверенной, считала себя чем-то особенным, делила людей на первый и второй сорт. Но теперь понимала, что это не так. Все люди одинаковы. Все они смертны, как богатые так и бедные. Жизнь невозможно купить ни за какие деньги.
Её вдруг стало морозить, она вся дрожала, в глазах стало темно, ноги почему-то стали подкашиваться, ей показалось, что она падает и…
Виктория почувствовала что-то холодное на лице, потом кто-то ударил её по щеке. Ничего не понимая она попыталась открыть глаза, но они словно слиплись. Виктория напряглась и сделала ещё одну попытку. Что-то начало проявляться, и она увидела над собой перепуганное лицо Анны, усердно махавшей над ней какой-то тряпкой.
– О… Слава Богу! Вы очнулись! – протянула та облегчённо. – Зачем же вы меня так пугаете?
– Что со мной? – Виктория всё ещё не могла полностью прийти в себя.
– Да вы ведь упали прямо в саду. Хорошо, что мне из окна было вас видно. Я сразу позвала нашего шофёра Григория, и он занёс вас в дом.
Виктория мгновенно всё вспомнила и, в порыве страха, крепко прижалась к Анне.
Та словно окаменела от неожиданности. Сколько раз Анна мечтала хоть о капле внимания и любви со стороны своей воспитанницы, но в данном случае испугалась. Она прекрасно понимала, что с Викторией что-то не так.
– Что случилось, Виктория? – дрожащим голосом спросила Анна.
– Я скоро умру! Понимаешь, Анна, умру! – Виктория еле сдерживалась, чтобы не закричать.
– Да Бог с вами, – отмахнулась от неё Анна, – да что вы такое говорите, чушь какая-то…
– Нет, это не чушь, а диагноз моего врача.
– Тут какая-то ошибка, вы что-то не так поняли.
– Я бы всё отдала за то, чтобы это оказалось ошибкой. Всё! Всё то, чем я гордилась, что, как я считала, делало меня лучше других. О Анна! – голос Виктории сорвался, и она заплакала. – Я так была к тебе несправедлива. Унижала и оскорбляла тебя, а ты всё равно так обо мне заботишься.
– Да ведь у меня кроме вас никого нет, – Анна крепко прижала к себе Викторию, изо всех сил стараясь не заплакать.
– Вот и у меня никого нет, ни одной родной души…
– Да что вы такое говорите?..
– Да, да, Анна. Я совершенно одинока. Мой отец умер, друзей у меня нет, а моя бабушка относится ко мне с презрением. Моя мать умерла…
– Ваша мать не умерла, – вдруг выпалила Анна, сама испугавшись своих слов.
– Что? – Виктория недоумённо смотрела на няню. – Что это значит?
Анна замешкалась, не зная, как вести себя дальше.