— Все-таки дядя и племянница, — сказал Прилепский.
— Они не поддерживают между собой никаких отношений, — ответил Басков.
— Так что же нам остается? — спросил Сысоев. — Все между пальцами ушло.
— Зачем же вы так? — Басков откинулся на спинку кресла. — Подзадориваете?
— Нет, правда, Анатолий Иванович. На руках у нас остается один Храмов.
— И Фастов.
— Фастов — это на будущее. А сейчас, сейчас?
— За Храмовым надо смотреть построже, — сказал Басков, меняя тон почтя на официальный. — Краснов с этим справится. Только не пугать. — Он сделал паузу. — С Фастовым мы начали хорошо. Дальше разворачивать будем вместе с Москвой. Центр очень заинтересовался.
— Пощупать бы этого Сукинса-Дея как следует! — мечтательно проговорил Сысоев.
— Сукинс через три дня вылетает из страны. Билет заказан на Вену.
— А жаль!
— Всем жаль. Но мы ведь ленту слышали — он может и сам вернуться. А нет — надо ему в этом помочь. — Генерал посмотрел на стенные часы. — Ну, Краснов, тебе скоро его провожать, а остальным спать пора...
Краснов действительно провожал мистера Дея в аэропорту, издали, конечно. А из аэропорта поехал домой.
В то время когда Краснов, кинув голову на подушку, провалился в мертвый сон, в тюремной камере на своей не слишком мягкой постели Фастов перевернулся с боку на бок в сотый или двухсотый раз. Встреча со Скеенсом подняла со дна души улегшуюся было муть, и он вспоминал недавнее прошлое. И стонал иногда тихо и мучительно.
Глава VIII.
ВОСПОМИНАНИЯ В ТЮРЕМНОЙ КАМЕРЕ
Как все это произошло? Что его сбило с пути? Вроде бы курс его был всегда проложен правильно и никакие течения, никакие штормовые ветры не были страшны...
Он с отличием окончил мореходку, о которой мечтал с детства. Два года плавал на каботажных линиях на рудовозе. Потом перевели на танкер, и пять лет он ходил в загранку. Их судно считалось одним из лучших в пароходстве.
Он женился на самой красивой из всех своих знакомых, а знакомых у него было много. Он всегда нравился женщинам, ибо был мужествен, не лез за словом в карман и вообще производил на женщин такое впечатление, что любая будет за ним, как за каменной стеной.
К тридцати восьми годам у него было все, к чему он стремился. Жена красивая. Сын пошел в школу. Квартира обставлена великолепно. Он уже шестой год ходит первым помощником капитана на «Альбатросе» — сухогрузном судне водоизмещением восемь тысяч тонн. И недалек тот день, когда должна исполниться главная мечта — он станет капитаном дальнего плавания. Чего еще надо? Автомобиль? Но деньги уже скоплены, и очередь его недалека.
Он знал людей, которые откровенно завидовали ему: напористый, удачливый, всего добился быстро и без усилий, и по всему видно: еще далеко пойдет. К таким Фастов относился чуть свысока.
Но были и люди, которым завидовал он сам, сознавая, что завидует глупо, однако ничего не мог с собой поделать. Например, был у него один друг — не друг, но, в общем, из тех, к кому порою неудержимо тянет и от кого после недолгого общения хочется бежать подальше. Они познакомились в ресторане, на встрече Нового года. Тогда Юрий с Валентиной и своими ближайшими друзьями, тоже мужем и женой, решили попробовать, как это люди говорят друг другу: «С Новым годом, с новым счастьем!» — не за домашним столом, а за ресторанным, на виду у незнакомой публики. Заказали столик. Как водится, после нескольких рюмок, где-то во втором часу, в ресторане началось повальное братание. Их соседями оказалась симпатичная и очень веселая компания — две пары, примерно одного с ними возраста. Мужчины перекинулись шуточками, и вскоре столики были сдвинуты. Потом танцы, потом анекдоты. К пяти часам утра уже всем казалось странным, как это они до сих пор жили отдельно и ни разу не встретились. Может быть, из картины общей приподнятости чуть выпадала неестественная улыбка Валентины, которая не умела притворяться, но никто, кроме Фастова, этого не замечал. Юрию особенно понравился один из новообретенных друзей — тот, кого звали Мишей. Он был, правда, несколько полноват, с животиком и жирными щеками, но по всему чувствовалось, что это настоящий мужик, знающий себе цену. Он сказал, что по профессии юрист, а чем именно занимается, не уточнял. Все обменялись телефонными номерами и поклялись, что созвонятся в ближайшее время.
На улице, когда разошлись, Фастов спросил жену: «Почему они тебе не понравились?» Она сказала: «Не знаю. По-моему, не нашего поля ягода». Он только посмеялся.