Подмыв берегов — только одна грань той довольно серьезной проблемы, с которой связано бурное развитие водно-моторного любительства. В большинстве городов, где мне пришлось побывать, места стоянок лодок плохо оборудованы, замусорены, не имеют устройств для сбора горюче-смазочных материалов, которые сплошь и рядом попадают в реку. А закон между тем специальной статьей и под угрозой штрафа (а то и более серьезного наказания) обязывает владельцев средств водного транспорта не допускать этого (статьи 38 и 46 Основ).
Но и это еще не все — моторные лодки в таком огромном количестве (если в Смоленске и Гомеле их было зарегистрировано примерно по две тысячи, то в Киеве — все пятнадцать!) даже при налаженной службе движения создают опасность для купающихся, владельцев гребных лодок и парусников. А как совместить отдых на реке с тем невообразимым шумом, который непременно сопутствует моторкам?!
Думают ли осводовцы решать эти вопросы? Ведь они как-никак тоже хозяева на реке. И заботиться о ней должны так же, как водоохрана и рыбинспекция. Ведь в загубленном водоеме ни рыбы половить, ни искупаться: что ж тогда делать водно-моторным туристам на воде?!
Гомельская областная инспекция по охране природы предложила осводовцам ввести кое-какие ограничения для маломерного флота на Соже (уменьшить скорость и так далее). Но предложение это повисло в воздухе, и все осталось по-прежнему — нет-нет да и плюхнет в воду глыба берега после промчавшейся «с ветерком» моторки...
Так что же делать? Запретить водно-моторный спорт и туризм? Лишить многих людей радости любимого отдыха? Справедливо да и разумно ли это? Такие вопросы, в которых уже как бы заложен отрицательный ответ, мне довольно часто приходилось слышать от владельцев мотолодок, которые ни на йоту не хотят поступиться своими нынешними правами. Думается, что реальное решение в настоящее время не может быть крайним — либо запретить, либо все оставить по-старому. Однако ясно и то, что определенные ограничения, защищающие природу от вредных последствий бурного развития маломерного флота, вводить надо. А на некоторых водоемах вообще запретить пользование мотолодками. Кстати, летом 1976 года Совет Министров СССР уже принял постановление «О порядке частичного или полного запрещения использования водных объектов, имеющих особое государственное значение либо особую научную или культурную ценность».
Навести порядок на малых реках Верхнего Приднепровья требует сама жизнь. Но и здесь, как видно, делу мешают порой издержки ведомственной ограниченности некоторых «хозяев» реки.
Есть в Гомельской области, недалеко от самого Гомеля небольшая чистая речушка Уза. Не велика особенно, а все-таки поит несколько деревень, да еще берут из нее воду для полива лугов. Впадает Уза в Сож у красивейшего урочища Бобовичи, известного своей дубовой рощей и вездесущими в этих местах аистами. Отменное место для отдыха. Только вот отдыхающих нигде не видно, потому что Уза здесь... черная. Вода в ней как в гнилом болоте — даже пузырится. И все это тяжелым потоком врезается в светлые воды Сожа.
Да, такое способно ошеломить — ведь буквально в трехстах метрах от устья Уза чиста как стеклышко. А загадочная метаморфоза произошла вот почему — рядом в нее «впадает» городская (так называемая Мильчанская) ливневая канава. Сбрасывают сюда стоки и городские очистные сооружения. Еду туда. Сооружения работают с небольшой перегрузкой, но очищают стоки хорошо. Оказывается, пока очищенная здесь вода идет по старой, насквозь забитой и пропитанной сточным илом канаве, она загрязняется до неузнаваемости. Парадокс, да и только — эффективная работа очистных сооружений, по сути дела, идет насмарку!
В канаву эту сбрасывали ливневые воды также завод «Гомсельмаш» и склад топлива Гомельского железнодорожного депо. Их сбросы в десятки раз превышают всякие допустимые нормы! Несмотря на то, что исполком Железнодорожного района города в мае 1976 года обязал их «произвести очистку канавы», виновные и рукой не пошевелили! И лишь тогда собрались вместе представители инспекции по охране природы, рыбоохрана, санэпидстанция и городские власти. Нашли наконец согласованное решение, и дело сдвинулось с мертвой точки. Сдвинулось потому, что у реки появился настоящий защитник, хозяин, хотя, как говорится, и в четырех ипостасях.
Так жизнь лишний раз подсказывает, что, объединив усилия природоохранительных органов, можно не только лечить, но предупреждать многие современные «болезни» больших и малых рек. Побывав на Брянщине, убеждаешься: такие взгляды на проблемы охраны водных ресурсов уже воплощаются в конкретные дела...
Десна... О редкой красоте ее разнотравных пойм, сверкающих на солнце перекатов, глубоких, а оттого черных омутов, схоронившихся от людских глаз за непроходимой стеной ивняка и калины, написано немало восторженных строк. Местные жители даже уверяют, что неувядаемый «Бежин луг» Иван Сергеевич Тургенев написал после того, как побывал на Десне...
Здесь так же, как и на Смоленщине, охраной рек занимаются местные Советы, бассейновое управление, рыбоохрана, медики. С той лишь разницей, что действуют они не в одиночку, а согласованно, под компетентным руководством межреспубликанского (РСФСР и УССР) «Комитета по Десне».
К идее создания такого комитета привела брянцев сама жизнь: ведь обмеление Десны, внешне как будто и незаметное, начало сказываться на водном режиме окрестностей. В повестку дня встал вопрос: как восстановить полноводность Десны, которая поит сразу несколько областей и почти целиком Брянскую, Черниговскую и Киевскую.
За дело взялись ученые — специалисты почти всех отраслей науки о природе, хозяйственники, представители водных инспекций. В самом начале этой работы стало ясно, насколько тесно переплетены между собой все проблемы охраны природы. Чтобы не дать реке погибнуть, надо сохранить верховые болота, где она берет начало, леса по берегам, осушение окрестностей сочетать с орошением, укреплять посадками берега, строить запруды на притоках, не сбрасывать загрязненных стоков...
Читатель, знакомый с юриспруденцией, может сказать, что все перечисленное достаточно четко изложено в советском водном законодательстве. Все это так. Но не секрет и то, что требования закона иногда вольно (из-за узковедомственного подхода некоторых хозяйственников к охране природы), а подчас и невольно (из-за несогласованности в работе инспекций) нарушаются. Последствия же потом приходится исправлять годами и десятилетиями.
Чтобы не допустить этих самых последствий, помочь людям разумно использовать природу, и был создан известный теперь в стране «Комитет по Десне», цель которого состоит в «координации научной и практической деятельности всех учреждений и организаций, работающих в бассейне реки Десны, по борьбе с эрозией, загрязнением воды, улучшением водного режима Десны». Вскоре, пожалуй впервые в стране, была разработана и стала претворяться в жизнь схема комплексного использования и охраны водных и земельных ресурсов бассейна Десны[2]. И результаты не заставили себя ждать. Деснянская вода стала свежее и чище. Автор этих строк видел ее до входа в Брянск и после. Удивительно, но почти не разнится! Стало в ней больше сазанов и лещей, щук и сомов. Рыбаки даже утверждают, что в реке вновь появилась стерлядь. Это же, как известно, один из важнейших биологических показателен качества воды.
А разве не заботами комитета все курские леса переведены в первую группу! Началась долгожданная рекультивация земель магнитной аномалии. Чтобы сберечь берега малых рек Сумской области от разрушения, здесь запретили пользоваться моторками. Вторую жизнь получили многие, почти вконец обмелевшие речки Брянщины — на них построены сотни плотин и запруд...
2
В соответствии с постановлением Совета Министров СССР «О порядке разработки и утверждения схем комплексного использования и охраны вод», принятым летом 1976 года, подобного рода схемы будут теперь составляться повсеместно.