Пока мы выясняем происхождение маски, детективы из отдела убийств начинают проверять алиби мужчин, на которых мы получили наводки за последние несколько дней: соседей, сотрудников строительных компаний, друзей и родственников жертвы. В этот список также включены лица, совершившие преступление на сексуальной почве и серийные грабители. Проверка осложняется тем, что кроме точного времени убийства и описания подозрительного мужчины, которого видели на месте преступления, никакой дополнительной информации нет. Ни отпечатков пальцев, ни крови нападавшего. Только следы от обуви и смутная надежда на то, что под ногтями Мишель Ройтер будут обнаружены следы ДНК. Что могло бы помочь сузить круг, так это точный портрет преступника. Итак, я сажусь за стол, чтобы создать первый профиль.
9
Я размышляю над тем, как тема садомазохизма может помочь мне в дальнейшем расследовании. Мне понятно одно – подобные умозаключения применимы только в том случае, если пакет с противогазом действительно принадлежит преступнику и он хотел использовать реквизит во время нападения. Это пока еще просто моя интуиция, но, основываясь на понимании принципов профайлинга, я должен следовать своей теории до тех пор, пока она либо подтвердится, либо будет опровергнута.
Прежде всего хотелось бы узнать, почему садомазохизм вообще так популярен. Насколько сильно это сочетание власти, господства и подчинения завладело умами людей?
Я начинаю анализировать эмпирические исследования и узнаю, что существует множество причин иметь такие наклонности. Согласно распространенному мнению, в первую очередь такими отклонениями страдают люди, которым в детстве не хватало любви, принятия и тепла. Однако это утверждение научно не подтверждено. Можно скорее предположить, что здесь имеет место сочетание нескольких факторов: психосоциальный стресс (например, избиение отцом), нейробиологические механизмы (нейромедиаторы и половые гормоны) и генетическая предрасположенность, то есть унаследованный набор генов. Такой подход актуален и сегодня.
Читаю дальше и быстро понимаю, что социальная оценка сексуальных отклонений зависит от каждого конкретного периода в истории. Если еще несколько лет назад некоторые формы садизма или фетишизма считались извращением, то сейчас, например, бондаж, страсть к лаку и коже считаются безобидными увлечениями. Эти атрибуты даже намеренно используются в музыкальных клипах или рекламе, чтобы привлечь внимание зрителей. По крайней мере, с эстетической точки зрения они социально приемлемы.
Необходимым условием такого общественного признания, конечно же, является то, что оба партнера сознательно хотят испытать такую практику и никому из них не причиняется вреда. Однако те, кто в своих сексуальных увлечениях руководствуется внутренними порывами, при этом теряя самообладание и оскорбляя других в угоду собственной похоти, нарушают закон и уже считаются преступниками. Наука называет такое поведение перикулярным сексуальным садизмом и классифицирует его как патологическое расстройство или парафилию.
Согласно международной системе классификации DSM-IV (диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам), садомазохистскими считаются действия сексуального характера, при которых на передний план выходят, например, причинение боли, унижение, подавление, избиение или сковывание, если они не симулируются. Когда человек испытывает на себе различные формы унижения, то это называется мазохизмом, если они применяются к кому-то другому, то речь идет о садизме. Обе формы могут встречаться у одного и того же человека, но это не обязательно. Хотя индивид может переключаться между этими двумя ролями, исследования показывают, что доля людей, имеющих исключительно мазохистские наклонности, значительно выше доли абсолютных садистов. Соотношение примерно 4:1.