— Разумеется, — Гэс Франклин обводит взглядом помещение. — Думаю, здесь поместятся человека четыре, не больше, — обращается он к своим спутникам, продолжающим толпиться в коридоре. — В противном случае тут станет слишком тесно.
Прибывшие проводят короткое совещание и решают, что в комнате отдыха останутся пятеро из них. Гэс присаживается на диван рядом со Скоттом. Женщина в очках, с волосами, стянутыми в конский хвост, встает слева от телевизора. Рядом с ней располагается бородатый мужчина в дешевом костюме, недавно посетивший парикмахерскую, где можно подстричься за восемь долларов. Ясно, что эти двое — мелкая сошка. Еще двое мужчин остаются в дверях — крупные, с военной стрижкой, в дорогих костюмах, они смотрятся весьма внушительно.
— Как я уже сказал, я представляю Национальное управление безопасности перевозок, — снова вступает Гэс. — Лесли из Федерального агентства гражданской авиации, Фрэнк — из компании «Лир-джет». Там, в дверях — специальный агент ФБР О’Брайен и Роджер Хекс из комиссии по ценным бумагам и биржам.
— По ценным бумагам и биржам, — повторяет Скотт. — Я только что слышал это название по телевизору.
Хекс никак не реагирует на его слова и молча жует жевательную резинку.
— Если вы не против, мистер Бэрроуз, — говорит Гэс, — мы бы хотели задать вам несколько вопросов насчет этого злополучного полета. Нам важно знать, кто находился на борту и при каких обстоятельствах произошла авиакатастрофа.
— Если только это была авиакатастрофа, — вставляет О’Брайен. — А не террористический акт.
Гэс не обращает на эту реплику никакого внимания.
— Вот что мне известно на данный момент, — говорит он. — До сих пор других выживших не обнаружено. Ни одно тело не найдено. На поверхности воды в двадцати девяти милях от побережья Лонг-Айленда удалось найти несколько обломков фюзеляжа. Сейчас их осматривают.
Гэс, положив руки на колени, наклоняется вперед.
— Вам здорово досталось. И, если вы хотите прервать нашу беседу, вам достаточно только сказать об этом.
— За мальчиком вроде бы уже выехали его дядя и тетя из Коннектикута, — замечает Скотт. — Вы не знаете, когда они прибудут сюда?
Гэс бросает взгляд на О’Брайена. Тот молча разворачивается и выходит в коридор.
— Мы сейчас это выясним. — Гэс достает из портфеля папку. — Итак, первое, что я должен сделать, — установить, сколько людей находилось на борту.
— А разве у вас нет плана полета и списка пассажиров? — удивляется Скотт.
— Планы полетов частные авиакомпании представляют, но их списки пассажиров зачастую неточны.
Гэс вынимает из папки какие-то бумаги и начинает их просматривать.
— Если не ошибаюсь, ваше имя Скотт Бэрроуз? — уточняет он.
— Да.
— Вы не могли бы сообщить мне номер вашей страховки?
Скотт на память называет комбинацию цифр. Гэс записывает ее.
— Спасибо. Это нам поможет. В трех ближайших штатах проживает шестнадцать человек по имени Скотт Бэрроуз. Теперь мы знаем, с кем из них мы имеем дело.
Гэс улыбается, стараясь разрядить атмосферу. Скотт пытается ответить тем же, но не очень успешно.
— Пока нам удалось выяснить, что экипаж самолета состоял из трех человек — командира, второго пилота и стюардессы. Если я назову их имена, вы их узнаете?
Скотт отрицательно качает головой. Гэс делает в бумагах какую-то пометку.
— Еще мы знаем, — продолжает он, — что места в самолете заказал для себя и членов своей семьи Дэвид Уайтхед. Все они — он сам, его жена Мэгги и двое его детей, Рэйчел и Джей-Джей, были на борту.
Скотт вспоминает улыбку, которая расцвела на лице Мэгги, когда он вошел в салон самолета. В ней таилось столько тепла, столько дружелюбия! А ведь они были едва знакомы и всего несколько раз разговаривали — о ее детях, о его работе. Обычные, ничего не значащие разговоры. И вот теперь ее нет в живых. Она погибла, ее тело лежит где-то на дне Атлантики. При этой мысли Скотт чувствует, как к горлу подкатывает тошнота.
— И наконец, — продолжает Гэс, — помимо вас, по нашим данным, на борту находились Бен Киплинг и его жена Сара. Вы можете это подтвердить?
— Да, — отвечает Скотт. — Я познакомился с ними, когда сел в самолет.
— Опишите мне мистера Киплинга, пожалуйста, — говорит Хекс, сотрудник комиссии по ценным бумагам и биржам.
— Рост около ста восьмидесяти. Седые волосы. И еще, знаете, у него очень выпуклые надбровные дуги. Это я помню точно. Как и то, что его жена все время болтала.