Рядом с Архипом Егорычем, у окна, стоит на табурете бочонок, к бочонку прикреплена медная цепочка с кружкою, чтобы всякий жаждущий мог нацедить себе хлебного квасу и напиться.
Из открывшейся двери, крадучись, выходит рябой парень, нападавший на извозчика; не сводя с Архипа Егорыча тупого взгляда, он пробирается к бочонку… Солдаты, увлеченные разговором, не замечают его. Боясь посмотреть на них, словно тогда они его обязательно увидят, грабитель перешагивает через их ноги. Только бы дойти! Только бы проскользнуть, а потом — кто знает?..
Внезапно один солдат поворачивает голову и, разинув рот от удивления, взглядывает на беглеца.
— Ты куда?!
Все конвойные, бряцая шашками, вскакивают со скамеек. Десяток штыков направляется на парня, в его глазах вспыхивает пламень.
— Братцы! За квасом я! Пропустите!
Штыки упираются в его грудь. Стиснув зубы, хватаясь руками за холодную сталь, он пятится назад; когда беглец равняется с дверью, солдат, первый заметивший его, поворачивает ружье и с размаху ударяет арестанта прикладом, пленник глухо валится на асфальтовый пол, дверь закрывается.
— Ребята! — выдвигается вперед Архип Егорыч. — Вы это что ж деретесь? На то поставлены? Человек идет квасу испить, а его — бух!.. И не стыдно? Вояки, подумаешь! Вы бы этак-то японцев отщелкивали, а колодника на пол шваркнуть невелика хитрость.
— Вестимо дело! — укоризненно качает бородой извозчик. — Сторожить — сторожи, а по грудям бить не указано. Этак и всякий почнет…
— Да вы-то кто будете? — задорно насмехаются солдаты.
— Самим захотелось?
— Проваливай, коли цел!
Архип Егорыч, косясь на штыки, гневно выговаривает:
— К тому оружие дано, чтобы жителев охранять, за правду стоять, а ты?.. Ты? — спрашиваю… Дай такому дураку пушку, так он и мать родимую картечью разнесет.
Архип Егорыч негодующе поворачивается спиной к солдатам и уходит от них. Его лицо побагровело, а сапоги слишком громко стучат по каменному полу. Какая-то дама в кружевах вскидывает на нос лорнетку, свысока озирая Архипа Егорыча.
…Обстановка зала заседаний суда поражает извозчика своею солидностью. Потряхивая бороденкой, он беспомощно шагает за Архипом Егорычем, пробирается, скрипя толстыми подошвами, между длинных скамеек, отгороженных от суда невысоким барьером, осторожно садится рядом с Архипом Егорычем и делится впечатлениями:
— А что, милый человек, почем, к примеру, аршин эдакой кожины?
Судейские кресла с высокими спинками из красного сафьяна, перед креслами стол, покрытый зеленым сукном, с краев стола спадает, как оборки платья, такой же красный сафьян, что и на креслах. Слева перед столом стоит аналой.
Зал наполняется.
К низенькому столу около скамьи подсудимых проходят с портфелями два адвоката во фраках, садятся на венские стулья, вынимают из портфелей бумаги, погружаются в их чтение. Один адвокат толстый, другой тонкий, у толстого крупная голова и широкий затылок, у тонкого длинная шея, а на ней маленькая, словно чужая голова.
Вслед за адвокатами откуда-то выходят подсудимые в сопровождении рослых жандармов — сабли обнажены наголо. В сравнении с дородными жандармами подсудимые кажутся такими заморышами, что зрители поневоле недоумевают: да неужели же не справиться пустыми руками…
Арестанты садятся, в зале воцаряется тишина, нарушаемая проходящим к своему месту священником. Его кресло слева от публики у стены, к спинке прикреплена кнопкою бумажка, гласящая: «Место священника».
Расположившись в своем кресле, священник бросает холодный взгляд на подсудимых и затем переводит его на дверь, в которую должны войти судьи. Подрясник священника лиловый со стальным отливом.
— Попрошу свидетелей в свидетельскую комнату, — машет обезьяньими руками согбенный судебный пристав.
…Сияя орденами, к сафьяновым креслам проходят судьи и, не торопясь, рассаживаются. Подстриженный ежиком прокурор угрюмо наклоняется над столом, что-то быстро отмечая в лежащей перед ним бумаге. Рядом с ним старец с седой бородой, такою длинною, как у того злого карлика, что — в сказке — прищемил бороду и никак не мог освободиться. Глаза навыкате, свисающие усы. У середины же стола, в кресле со спинкою выше остальных спинок, сидит, откинувшись назад, оливково-желчный председатель — маленькие птичьи глаза. Ноги у него вытянуты вперед, поэтому туловище кажется ускользающим под стол. Слева от председателя высится плешивый, красноносый, красногубый, с двойным подбородком, с придавленными к вискам ушами.