Допрос закончился, а Лужникова не испытывала стыда, не считала себя виновной перед Чащиловым, перед судом, да и перед собой. Не чувствовала она вины и перед маленькой Валей. Ребенок подрастет и спросит, непременно спросит: „Как и почему умерла моя мама?”.И если поверить Лужниковой, то Вале должны будут ответить: „В смерти твоей мамы виноват твой папа!” Какой это тяжестью обрушится на неокрепшего человечка! И это не пугало Лужникову, как не пугало и Горскую, по одной и той же причине: у обеих — атрофия чувства ответственности. Это опасная нравственная болезнь. Это то, чем мечен каждый „правдовладелец”. И пусть „правдовладельцы”, выдающие свои предположения за истину в конечной инстанции не говорят: мы ведь ничего не решаем, мы только высказываем открытую нами „правду”, а решают другие, они могут и согласиться с нами, и отвергнуть нашу „правду”. Нет, „правдовладельцы” пытаются побудить следовать за их „правдой”, и если им это не удается, то это не их заслуга, их безнравственность от этого не уменьшается.
Мать иначе не могла
В жизни мы часто совершаем самые заурядные, не вызывающие нашего беспокойства поступки, которые при стечении неблагоприятных обстоятельств становятся ошибками. И, если нет возможности, силы духа разобраться в них своевременно, они приводят к тяжким необратимым последствиям. Так случилось и на этот раз...
Ошибка. Одна, другая. Снова ошибка. Больше с ними нельзя было мириться. Наташа это понимала и... ничего, к сожалению, не меняла в своей жизни. Что касается Аркадия, то он с первой встречи не задумывался над тем, будет ли счастливой эта встреча с Наташей, не задумывался потому, что это его не тревожило: молодой, сильный, красивый, если понадобится, он всегда сможет под родительский кров вернуться. На время, пока вновь не женится.
А Наташа не хотела замечать в поведении Аркадия никаких изъянов и, естественно, не думала, что ничего, кроме беды, ей жизнь с Аркадием не принесет, хотя это было очевидно. Она любила Аркадия той любовью, которая все прощает. Даже и то, чего простить нельзя. Прощая такое, предаешь то лучшее в себе, от чего человек не смеет отказаться.
Двадцатилетняя студентка второго курса педагогического института, веселая, готовая радоваться каждому пустяку, внешне очень привлекательная, она находила в себе щербинку и немного даже стыдилась ее: „Дожила вот до такого возраста, а ни разу ни в кого не влюбилась, очевидно, так уж и всю жизнь будет”. Никакой „щербинки”, естественно, у Наташи не было. Так всегда бывает — она не встретила еще человека, который разжег бы ее воображение.
А Аркадию нетрудно было его разжечь: мужественный, продубленный ветрами дальних странствий моряк, который с такой великолепной небрежностью упоминал об Индийском океане и Карибском море, будто речь шла о Маркизовой Луже или Лебяжьей Канавке. Как много он видел! С какой чудесной сдержанностью, без тени хвастовства он говорил о преодоленных трудностях! Аркадий, правда, не сказал, что он плавает коком, но в конце концов маршруты судна от этого не меняются.
Но самое сильное впечатление на Наташу произвела манера Аркадия себя держать. Аркадий просто начисто исключал возможность того, что он обратит на девушку внимание и это останется безответным. Наташа приняла напористую самоуверенность Аркадия за трогательную веру в то, что человек человеку не может не откликнуться. Оскорбить эту веру Наташа не могла.
Наташа и Аркадий стали встречаться. Первая встреча Наташи с Аркадием обернулась впоследствии первой ошибкой, очевидно неизбежной для Наташи. Что же, едва ли можно требовать от молодой девушки, чтобы она сразу и верно распознала сущность приглянувшегося ей человека. Наташа влюбилась, а вскоре влюбленность переросла в большое и глубокое чувство. Наташа — этого в себе она не знала — была безоглядна и бесстрашна в своей любви. Бесстрашна — это точное определение: у Наташи не возникало опасений, что, наделив Аркадия выдуманными достоинствами и поверив в них, ей придется дорого расплачиваться. Наташа готова была в любом поступке Аркадия видеть проявление высокой и благородной натуры. И тут ее подстерегала вторая ошибка.
Прошло несколько месяцев. Наташа и Аркадий были в гостях. Счастливая своим чувством, Наташа оживленно и весело болтала с приятелем Аркадия, ей было приятно нравиться его друзьям. Но оживленная болтовня пришлась не по нраву Аркадию. Провожая Наташу домой, он завел ее в чужой двор и там избил до крови. И перестал избивать только тогда, когда незнакомая пожилая женщина, случайно вышедшая во двор, ужаснулась, увидев эту дикую сцену, и пригрозила, что вызовет милицию. Пожилая женщина привела Наташу к себе и смыла с ее лица кровь.