– Что ты несешь, Риц?!!
Акаги окончательно успокоилась, осторожно вытерла слезу и полезла в карман за пачкой сигарет:
– По данным контроля рабочей жидкости, за время, пока синхронизация шла от сотни до двухсот, из капсулы исчезло около пяти сотых кубометра объема. С пробуждением Синдзи – мгновенно восстановилось.
– А при чем тут жидкость?
– Мисато… Не тупи! Естественно, не при чем! Датчики разрабатывались без учета того, что из закрытой капсулы может что-то пропадать, кроме жидкости, которая, как ты знаешь, циркулирует… Да неважно. Но они засекли общее падение уровня жидкости. Поняла?
Кацураги, остолбенев, слушала этот бред и проникалась его реальностью, глядя в безумные глаза своей подруги.
– Но… Комбинезон, датчики…
– Капсульная камера, как и все сенсоры жизнедеятельности, пребывала в отключке с момента пробоя стопроцентного барьера.
– Добрый вечер, Директор.
Фуюцки кивнул ему и сел у кровати. В синих глазах парня прочно обосновалась холодная сталь и будто… седина. "Становишься поэтом, старик…" – подумал Директор, глядя на ребенка своих учеников. Синдзи поднял верхнюю часть постели и теперь полулежал, положив залепленные датчиками и инжекторами руки поверх одеяла.
– Вы хотели поговорить о чем-то?
Кивая, Директор продолжал внимательно следить за лицом Икари, пытаясь найти в нем движение переживаний или эмоций, но ничего не обнаружил.
– У меня несколько новостей для тебя, – начал Фуюцки. – Во-первых, и это самое главное, битвы с Вестниками окончены.
– То есть, мы победили?
– Пока нет, и это вторая по важности новость. Но об этом в конце. Ты полностью изменился, практически стал другой личностью… Осознаешь это?
Парень задумался, провел рукой по лбу, но все же утвердительно кивнул снова:
– Да, Директор.
– И в чем, по-твоему, главное изменение?
– В отсутствии боли.
Пораженный скоростью ответа, Фуюцки вновь всмотрелся в него: ни малейшего признака удовольствия, радости, хотя бы удовлетворения не читалось на лице парня.
– Хорошо, – все же произнес Директор. – А еще?
– Я не чувствую давления эмоций. Появилась способность быстро принимать сложные решения, обострилась интуиция. Остальные изменения или зависят от этих, или малозначимы.
– Понимаю. Синдзи, есть еще одна новость. По поводу Сорью…
Икари внимательно смотрел на Директора, ожидая продолжения. Только и всего.
– Мы не можем вернуть ее в сознание. Вскоре после извлечения она впала в кому.
– Я могу увидеть ее?
– Ты что-то чувствуешь к ней?
– Нет. Но я должен ее навестить. Полагаю, это правильно.
Последние сомнения развеялись. Новая личность Икари проявляла сложные социальные навыки, среди которых важное место занимало чувство долга, не замутненное никакими переживаниями. Директор опустил голову: "То, о чем мечтали индийские отшельники, греческие мыслители, получил парень, спасающий человечество. Думаю, высшая справедливость все же существует".
– Ясно. После окончания процедур тебя к ней проводят. И еще одно. На три недели я выписываю тебя из госпиталя, и ты возвращаешься к Кацураги. Отдыхай, гуляй, привыкай к своей личности, можешь даже ходить в школу, но постарайся не привлекать к себе излишнего внимания…