– Добро пожаловать в мир боли, наш Великий брат.
Эпилог
– Где цветы?
Девушка молча приняла у спутника букет и, не оглядываясь на него, пошла по центральной аллее. Седоволосый молодой человек прикурил сигарету и затянулся, не отрывая взгляда от уходящей. Водитель подошел к нему:
– Разрешите обратиться?
– Валяй.
– Мы поедем забирать доктора Акаги после того, как отвезем в Институт профессора Сорью?
– Ага. Знаешь, где эта тюрьма?
– Так точно!
– Славно. Ее прямо у ворот пять-шесть контор цапнуть хотят, так что готовься, будет жарко.
– Не пойдете, господин майор?
– Нет. Госпожа завотдела всегда туда ходит сама.
– Простите… Но почему тогда она взяла с собой вас? – робко спросил молоденький лейтенант.
– Не прощу, – мрачно сказал тот, которого назвали майором, но видя перепуганное лицо водителя, хлопнул его по плечу. – Да ладно тебе. Привычка у нее такая, лейтенант. Брать меня с собой и в то же время не брать с собой.
– Гм, – водитель замер в нерешительности, когда остро прищуренные красные глаза пришпилили его к месту.
– Но-но, лейтенант. Никаких вольностей мыслей и так далее.
– Да, господин майор. Слушаюсь. Виноват.
– Ну и пошел в салон, – лениво сказал майор вновь обернувшись вслед уже крохотной рыжеволосой фигурке в длинном пальто. Когда-то – всего один раз – он не стал стоять тут.
Аллея, посвященная памяти "институтской резни". Безжалостная военная съемка отразила все ужасы бессмысленно жестокого штурма. Нашлось даже место оплавленной площади перед Институтом – месту, где военные применили тяжелое оружие, уничтожая своих и чужих. Всегда много лент, фигурок оригами.
В конце аллеи – скульптурная группа с пафосной надписью, которую никто никогда не читает. Напряженно замершие у экрана мужчина и женщина. У их ног – парень и девушка, затянутые в облегающие комбинезоны. Они изображены тянущими руки друг к другу. Завотдела NERV-2 Сорью, которую пригласили на утверждение проекта, внесла всего одну правку…
Майор службы безопасности NERV-2 Каору Нагиса грустно улыбнулся: Аска потребовала, чтобы пальцы парня и девушки соприкасались.
…Аска опустила цветы у подножья монумента и осмотрела родные лица. Совсем живые, такие далекие и отстраненные, такие безразличные к этому миру и к ней. Она подергала кончик носа, отвлекла таким нехитрым образом предательски щиплющие глаза и слегка поклонилась мужчине и женщине, сложив руки перед грудью.
Обернувшись к выходу, Аска поспешно взглянула на часы: Директор Ибуки обычно приезжала немного позже, еще оставалось время исчезнуть, чтобы не смущать ее и не заплакать самой. Бывший техник и оператор NERV дошла до памятника только раз. После этого она лишь клала цветы под фотографиями Хьюги и Аобы, а потом уезжала и на полдня запиралась у себя в кабинете. Аска знала, что все это время она со слезами на глазах смотрит на одну единственную фотографию отвратительного качества, на которой в свете прожектора видно размытую огромную фигуру, которая всем телом прикрывает от дымных шлейфов ракет лежащую у нее на руках ношу.
– Простите, Майа-сенсей, – прошептала Аска, вспомнив, как случайно подсмотрела эту сцену. – Простите мне мою тайну, но я даже с вами не могу ее разделить.
– Сорью? – позвал Нагиса. – Мне уже можно поворачиваться?
– Нужно! – рявкнула немка. – Я сама, по-твоему, буду туда влезать?
Чудом уцелевшая в пожаре капсула была установлена в недрах NERV-2 как музейный экспонат, и только двум сотрудникам было известно, что она полностью функциональна. Запрет на погружение людей в Сон, установленный после расследования событий восьмилетней давности, никто снимать не собирался, поэтому энергию для ее работы приходилось воровать весьма изящными схемами. Хорошо хоть фильтры рабочей жидкости не вызывали ни у кого подозрения. Впрочем, майор службы безопасности весьма способствовал соблюдению секретности.