– У него все нормально. Этот паразит лапал твою Ибуки, – сказала хмурая Кацураги, падая за тот же столик: подката к Рицко она оставлять без внимания не собиралась.
– О, Ми-тян! – очень естественно изумился Кадзи. – Как я рад, что все самые дорогие мне женщины со мной!
– Не все, Редзи, – отозвалась Мисато. – Двухсот-трехсот не хватает.
– Ха-ха, Мисато, смешно, – ухмыльнулся Кадзи. – Такой взрослой девочке уже пора различать секс и истинное, глубокое чувство…
– Кадзи, иди в жопу со своими глубокими чувствами! – немедленно вызверилась Кацураги под хихиканье Рицко. – Какого черта ты вообще до сих пор в NERV? Ты Аску сдал нам на руки? Сдал. Так что…
– Скажем так, моя дорогая, в вашем обществе я чувствую себя в много большей безопасности, чем где бы то ни было в этом жестоком мире…
Акаги застонала и полезла в сумочку, а Мисато захлопала в ладоши и почти с умилением взглянула на инспектора. Кадзи недоумевал ровно до тех пор, пока не обнаружил, что доктор отдает Кацураги несколько сложенных купюр.
– Надеюсь, это не…
– Да, Редзи-кун, – огорченно сказала Акаги. – Ты дорого мне обходишься. Мисато поставила на то, что твоя затянувшаяся "проверка" – не более чем желание подольше побыть под зонтиком АТ-поля.
– Какая приземленность! И это – женщина моей мечты… Воистину, женщина-загадка…
Кацураги глумливо улыбалась, глядя прямо ему в глаза. Недовольная Акаги ("ну прямо как дети малые!") уткнула было нос в свои распечатки, но следующее замечание Кадзи ее заинтересовало:
– Да, о загадках… Вообразите, в этом вашем Институте мне, Старшему инспектору ООН, отказали в доступе к трем вещам: Догме, Второму отделу и персональным файлам Рей Аянами. Вот это я понимаю – девочка-загадка!
– А что тебе вообще ловить в ее деле?
– Да так, перепроверял свои данные о Детях. Оказалось, что у вас тут есть более полная, чем известная мне, версия ее досье. Как, впрочем, и всех остальных… И вот эти дополнения о Рей строго засекречены. Кстати, дамы, – назидательно поднял указательный палец Кадзи, – нехорошо подавать неполные данные в Отдел контроля ООН!
– Кадзи, не наглей, – сказала Акаги. – Мы без тебя разберемся, что, сколько и куда отправлять. Но я не помню, чтобы у Рей была закрытая секция личного дела…
– Гм, ну теперь ты в курсе, с тебя выпивка, – легкомысленно сказал инспектор. – Хотя я, конечно, скромно полагаю, что на самом деле ты знаешь о ней, но скрываешь. Ни в жизнь не поверю, что Директор станет утаивать от Великой Рицко хоть что-то…
Мисато захихикала: ее подруга любила, подвыпив, хвастать, что знает о NERV все, вплоть до метража использованной за месяц туалетной бумаги.
– Кадзи, меня твои домыслы не волнуют, – ответила Акаги неприятным саркастическим тоном. – Не смей ковыряться в делах Детей. Они всего лишь беззащитные жалкие игрушки в руках злобного, коварного и подлого Фуюцки, который, к тому же, нагло разворовывает бюджет ООН. Намек понял? Вот и займись…
– Жаль поделиться секретами Рей – так и скажи. Пусть будет девочка-загадка… Кстати, Мисато, ты не в курсе, может, правильнее уже говорить – "женщина-загадка"? Как там у них с Икари дела? Надеюсь, ты не стала внушать парню свою дурацкую идею, что презервативы для слабаков?
– КАДЗИ, ЧТО ТЫ НЕСЕШЬ?!
После того, как багровая Мисато всласть наоралась, лупя ладонями по столу, они разошлись, думая каждый о своем.
Инспектор Кадзи прокручивал в голове разговор, прикидывая, насколько удачно он уязвил самолюбие Рицко и как быстро удастся раздобыть информацию, которую она, несомненно, скоро получит.