Самодиагностика и калибровка микроскопа тянулись бесконечно долго, но, наконец, на обзорных экранах начали появляться цифровые и визуальные данные. Акаги разочарованно откинулась на спинку кресла, сплетая пальцы:
– Ну и что ты хотел увидеть? Тесты и так ясно говорили, что белки и их последовательности в норме. Обычные цепочки, почти как в учебнике…
– Рицко, меня не интересует ДНК.
Доктор развернулась к инспектору, изумленно поднимая брови, но Кадзи вовсе не шутил: с его лица не сходило напряженное выражение досады.
– Но если…
– Давай глубже картинку. Атомный уровень.
Отбивая команды и вслушиваясь в усилившееся гудение микроскопа, Рицко вдруг со всей ясностью поняла, что сейчас увидит, но, тем не менее, подняв глаза на экраны, вздрогнула. Вместо атомов на экранах клубился абсолютно невозможный серо-белый туман.
– Примите мои извинения за опоздание, сенсей.
Слушая ответный недовольный скрип, парень стоял, ощущая внимание всего класса буквально как иглы, впивающиеся в него, а еще – будто что-то выдавливало его прочь, какая-то отчаянная паника. Когда сенсей закончил воспитательный момент, Синдзи кивнул, вновь пробормотал: "Виноват", – и побрел на свое место, стараясь не поднимать глаз.
– …Итак, Икари, полагаю, двадцати минут тебе хватило на решение уравнения?
– Сенсей, можно я?
– Сорью, я, кажется, вызвал Икари…
– Икари, если ты не готов учиться, то не стоило приходить, – неожиданно мягко сказал учитель.
– Вы правы, сенсей, простите. Мне очень плохо. Прошу простить.
Сопровождаемый гробовым молчанием, он вышел из класса, чувствуя, как мир вокруг плывет. Синдзи замер. За окнами в коридоре ослепительно сиял мир, которому выкрутили яркость на максимум, корпус напротив выглядел слегка нечетким, будто сквозь запотевшее стекло.
– Спасибо, Аска, не стоило.
Синдзи обернулся и посмотрел на рыжую. Взгляд немки был острым, собранным и оценивающим, но что-то было в нем еще, нечто, ставшее вполне привычным в последнее время…
– Синдзи, ты как? Что болит?
– Ничего, Аска. Все нормально, ты же знаешь.
– Пойдем. Ты посидишь немного в скверике, а потом сам решай, куда тебе – домой или назад в класс.
– А ты…
– Да пошли они.
– Ты уверена?
– Да пошел ты…
-… А еще меня раздражает свет. Вернее, кажется, будто все стало слишком ярким…
Они сидели на скамейке под мощным платаном, Синдзи держал перед собой ладонь, глядя, как бегает по ней, то и дело исчезая, пятно солнечного луча. Тихий шелест листвы, отдаленный шум города, непривычно тихая Аска, внимательно выслушивающая его секундные ассоциации… Все это было так необычно, так по-настоящему, что на фоне его жизни казалось сном. Только Синдзи был полностью уверен, что бодрствует: все же он чувствовал, что обещание Рей не умерло вместе с нею.