Перед пробуждением

– Ээ… Синдзи?

Мертвенная бледность сменилась быстро темнеющим опасным румянцем.

– Аска? – Синдзи преспокойно поднял брови, и не думая извиняться за случайно вырвавшуюся глупость или убегать с жалостливыми воплями. Этим он поразил немку едва ли не сильнее самого предложения. Чем, собственно, отсрочил казнь.

– Du… Eine…

– Так ты не хочешь?

Аска просто задохнулась от негодования:

– Да вот сейчас же, идиот! С чего бы это вдруг?!

– Почему?..

– Что – "почему"?! Да какого хрена ты себе вообразил, а?!! Думаешь, если я тогда тебя поцеловала, то прямо всегда готова?

– Ну и… ладно…

– Да нифига не ладно!

Грубо ухватив растерявшегося Синдзи за щеки, Аска подтянула его лицо к своему и впилась в губы. Синдзи потерял счет времени, в течение которого длился этот странный поцелуй, внезапно ставший намного нежнее, стоило ему в полузабытьи обнять рыжую. Вскоре в его ушах начал отсчет странный метроном, и сквозь растущее возбуждение парень с трудом сообразил, что эти удары были ничем иным, как возмущенным биением его собственного сердца, требовавшего порцию кислорода. Уже мгновение спустя немка мягко толкнула его в грудь обеими руками и откинулась на спинку дивана, отчаянно пытаясь восстановить ритм дыхания и хватая воздух ртом.

– Блин… Синдзи…

Запели сразу оба мобильника Детей и домашний телефон. Синдзи с трудом вырвался из дурмана широко распахнутых глаз Аски и потянулся за трубкой. Закусив губу, немка побежала на звук рингтона в свою комнату.

**************************

…Неподалеку возникли сразу два силуэта Ев – Каору и Рей присоединились к ним. Синдзи с изумлением обнаружил, что правая рука бело-голубого Евангелиона перетянута бинтами, очевидно, как и рука девочки наяву. Почему-то стало очень больно.
Обе фигуры синхронно развернулись к Синдзи и Аске, одновременно изучая поле близкого сражения. Впрочем, "полем" его можно было назвать лишь в составе фигуры речи. Едва ли не впервые во Внешнем Сне Синдзи попал в горы. До того лишь раз они были в сильно пересеченной местности похожего рельефа. "Это когда Тодзи нарвался на Рыцаря", – припомнил парень и почувствовал укол в сердце, вспомнив погибшего товарища. – Странно… Чего это я?"
Хребты, скалы, камни, узкие тропы, уходящие вверх, к высоченным, невообразимо худым пикам, – даже не побывав ни разу в реальных горах, Синдзи никогда бы не спутал эти горы с земными. Было что-то в них завораживающее и абсолютно ирреальное.

– Дети, Вестник находится за невысоким хребтом на два часа от Нагисы.

Предельно спокойный голос Мисато заставил Синдзи вздрогнуть. Парень осматривался вокруг, но мыслями был погружен в то, как странно одновременно быть рядом с двумя девушками, с которыми целовался. Как жутко осознавать, что одна из них умерла, ожила и полностью изменилась, а другая пытается измениться ради него.

"Собраться… Собраться… Собраться… Собраться"
Пытаясь укротить нахлынувшие переживания, парень вдруг понял, что больше близкого боя боится самого себя.

**************************

В отличие от Синдзи, Аска во Внешнем Сне, наоборот, собрала волю в кулак. Сметенная поцелуем защита вновь была крепка, но рыжая отчетливо понимала, что враг уже внутри, и, похоже, как и говорил этот мерзкий Каору, ей пора сдаваться.
"Сдаваться… Сда-ва-ться" – она хмыкнула, смакуя это слово, которое впервые не вызывало у нее негодования. У этого слова был вкус губ дурачка.
Сорью быстро оценила ситуацию и двинулась в указанном Догмой направлении. С флангов и немного сзади расположились Синдзи и Рей, замыкал строй стрелок Нагиса. Построение сломалось на первой же горной тропе, где пришлось выстраиваться в цепочку. Царапая броней нависающие по обе стороны скалы, Евангелионы продирались по намеченному курсу, когда из Догмы донеслись встревоженные вскрики.

– Мисато-сан? – немедленно откликнулся голос Синдзи, звуки которого слегка ускорили пульс Аски. Немка недовольно мотнула головой и сейчас же услышала ответ Догмы.

– Продолжайте движение.

"Директор? – подумала Аска. – Какого черта?"

– Мы только что потеряли контрольную группу, – спокойно сказал Фуюцки. – Кацураги как раз разбирается с этим. Ваша цель по-прежнему неподвижна.

Тропа резко повернула, одновременно круто забирая вверх, да так, что приходилось почти карабкаться. Утомительный марш продолжался уже полчаса, когда, подняв голову, Аска заметила уже видимый впереди перевал, за которым должен был начаться спуск.