– Нет. Аска быстрее сможет навязать ему ближний бой.
– Но тогда…
– Просто учтите, что Вестник не должен ни разу попасть этим своим кольцом. При малейшей угрозе поражения рвите связь и будите.
– Но ведь в ближнем бою он может…
Фуюцки еле слышно, но все же твердо стукнул сжатым морщинистым кулаком по столу:
– Хватит! Конечно, может! Это Вестник! Вы не на танк атаку планируете, об этой твари нам вообще почти ничего не известно!
Директор раздраженно ткнул пальцем в клавиатуру, и на всех экранах в уголке загорелся счетчик жертв.
– Хотите еще поспорить, Кацураги? Следите за этим "таймером"!
С трудом подавляя желание разрыдаться, Мисато отвернулась к мониторам и активировала связь с Детьми, которые переглядывались, обсуждая план. Дав короткий инструктаж, она объявила:
– Внимание! Приготовьтесь. Обратный отсчет!
Изображения на обзорных экранах изменились, когда Дети начали принимать стартовые позиции и меняться местами.
– Три… Два… Один… Пошли!!!
Рванули Синдзи и Рей, выбегая на открытое пространство. Оба синхронно развернулись в противоположные стороны и побежали, постепенно смещаясь ко дну распадка. Стартовала Аска, и на ее позицию сразу же сдвинулся Каору.
– Нагиса!!!
Полисомнография седого парня сошла с ума, выдавая неимоверные прыжки, и хоть медицинские показатели лишь слегка изменились, Каору Нагиса определенно перестал быть участником атаки на Вестника. Мисато оглянулась, ища взглядом Фуюцки, и остолбенела: Директор сорвался на ноги и пустым взглядом смотрел в потухший экран воспитанника SEELE.
– Я их всех обманул, тетя Стася.
Маленький мальчик стоял на коленях, положив седую вихрастую голову на колени сидящей молодой женщине в униформе. Улыбка застыла на ее губах, а на шее выступила крохотная капелька крови после укола. Неподалеку лежал пустой шприц.
– Да, обманул. Я не пошел на тесты. Вы же ждали меня, да? Вы всегда меня ждали! Пожалуйста, еще одну сказку, тетя Стася…
Мальчик взял холодную руку в свои маленькие ладони и положи себе на голову. В красных глазах закипали слезы, но мальчик просто моргал. Он не знал, что это. Он не знал, что сейчас откроется дверь, и войдут люди в форме, до того наблюдавшие за его действиями рядом с мертвой женщиной.
– Я… Я не могу туда!!! Мне там болит!!!
Закрывается капсула, знакомый мерзкий вкус затапливает все вокруг. Но едва он погружается в Сон, как капсульные шприцы впрыскивают в него яд.
– Тетя… Стася… Кто вы?
– Табрис, тебе знакомо имя Станиславы Рейнхардт?
– Да, доктор.
– Кто она?
– Уточните вопрос, пожалуйста.
– Ее звание и род деятельности?
– Майор. Военный медик, специализация – кризисная психология.
– Что ты чувствуешь к ней?
– Я не понимаю вопроса, доктор.
– Хорошо. Потому что майор Станислава Рейнхардт умерла от передозировки наркотиков. Самоубийство.
– Наверное, я должен ощущать скорбь, доктор?
– Правильно, Табрис. Будь так добр, покажи.
Опустить глаза. Отвести взгляд. Опустить уголки рта. Склонить голову, потянуть носом воздух. Вспомнить пособия и наблюдения. Сползти на стул, ощупывая его спинку…
– Очень хорошо, Каору Нагиса. Свободен, возвращайся в свою комнату и изучи новое расписание своих занятий.
– Да, доктор.
– Эмоциональное пробуждение подавлено.
– Возьмите за правило впредь проверять психологический портрет контактов Табриса.
– Да, герр доктор.
– И запомните, наконец, ему надо учиться изображать эмоции, а не ощущать их.
– Да…