Папа проигнорировал Макс:
— Какого черта эта военая сирота делает здесь?
Как он узнал, что она была сиротой? И солдатом?
Вытирая свои руки о передник, миссис Баррет проговорила:
— Будь милым, Джек… Ей нужно где пожить какое-то время.
Он впился взглядом в миссис Баретт:
— Еще один чертов рот, который нужно кормить?
— Джек, я хочу этого.
— Джоанна!
— Я многое терплю, Джек. Если тебя это не устраивает, возвращайся в пустой дом — никакой еды, Джек. Никакой стирки. Вставай сам и доставай свое пиво.
Он уставился на нее так, будто жена была в огне:
— Не болтай…
— Ты можешь ударить меня, Джек… но я уйду. В этот раз на самом деле. Ты знаешь, что это значит для меня.
Он отвернулся. Щелкнул пультом от телевизора и глотнул пива.
Миссис Баррет повернулась и в гневе ушла.
— Пойдемте, девочки.
— Те так быстро! — проревел мистер Баррет. Он снова повернулся к Макс — Ты!
— Да, сэр.
— Что ж… в любом случае, ты вежлива. Немного худая… может ты станешь как Люси через год или два… Ты собираешься помогать здесь, отрабатывать твое содержание?
Макс кивнула.
— Вот эта — он пальцем указал на дочь — половину времени бездельничает.
— Я всегда помогаю! — сказала Люси.
Мистер Баррет потянулся на своем кресле и стукнул дочь — звук от удара разнесся по дому как выстрел.
Рот Люси был в ужасе открыт, слезы хлынули по лицу, но она не издала ни звука.
— Не перечь своему отцу.
Между всхлипываниями Люси пробормотала:
— Да, сэр.
— Так-то лучше.
Макс сделала шаг вперед.
— Не бейте ее.
Джек ударил ее сильнее, боль прострельнула через ее челюсть, зубы, через каждую ниточку ее существа. Она сдержалась, чтобы не ударить в ответ, может все семьи так себя ведут. Она всегда сможет убить его позже.
— Ты хочешь остаться здесь, — орал Джек — хочешь свой угол и кровать? Тогда держи свой поганый рот закрытым, пока с тобой не заговорят.
Ее щека все еще горела, но Макс стояла тихо, смотря на Джека Баррета.
Он ударил ее снова.
— Не пялься на меня и, когда я обращаюсь к тебе, ты должна выказывать мне проклятое должное уважение. Например этим «да, сэр» дерьмом, и мы поладим.
Боль еще раз прошла через ее тело, и в этот раз в уголке глаза образовалась слезинка, но Макс не дала ей упасть.
— Да, сэр.
— Теперь она может остаться, Джек? — сказала миссис Баррет.
— Ребенок может остаться. Пока.
— О Джек, спасибо! — И она поцеловала своего мужа в щеку, и он оттолкнул ее в сторону.
Мама (как Макс теперь стала обращаться к ней, и думать о ней) проводила ее в спальню, где она обнаружила Люси.
— Оставайся у Джека на хорошем счету, — посоветовала мама, — и не обращай внимания, когда он… в плохом настроении.
Позже Люси сказала:
— Я надеюсь, что ты не думаешь, что здесь хуже, чем там, откуда ты сбежала.
Лежа в собственной теплой постели, Макс обдумала это. Быть побитой лучше, чем быть застреленной.
— Все хорошо — сказала Макс.
Это было в феврале. Было еще насколько ударов и даже настоящих избиений в марте, апреле и мае. Иногда мистер Баррет заходил в комнату посреди ночи и уводил Люси с собой. Девочка выглядела испуганной, но когда возвращалась, говорила, что по крайнем мере отец ее не бил.
Макс была неосведомлена о сексуальной стороне жизни и не понимала, что происходило на самом деле, но она знала, что это было что-то плохое. Что же касается избиений, то для дома Барретов они были обычным делом, и, чтобы вписаться, Макс не сопротивлялась им.
Было начало марта. Джек (как Макс мысленно называла его, к ней никогда не приходила мысль назвать его папой) достаточно сильно толкнул ее, и когда Макс поднялась на ноги, и он собрался нанести еще один удар, она перехватила его руку и сломала ему два пальца, прежде чем он смог выдернуть руку.
Но навредить Джеку было ошибкой.
Макс была лишена еды на неделю, но это не сильно сказалось на ней — она тренировалась переносить лишения. Но когда Джек вернулся домой из травмпункта, он так сильно избил Люси, что девочка не могла ходить два дня.
— Если ты еще хоть один раз поднимешь на меня руку, — сказал Джек Макс — твоя сестра за это заплатит.
Отныне Макс делала то, что ей говорили, и Джек был достаточно умен, чтобы держать свои руки подальше от своей новой «дочери». По крайней мере до того июньского дня, когда весь мир изменился навсегда…
Восьмое июня 2009 года казался обычным днем, как множество других, школа закончилась неделю назад, и Макс с Люси наслаждались летними каникулами без школьных занятий. Макс удивительно хорошо вписалась в школьную жизнь и чувствовала бы себя хорошо, если бы не припадки, которые были обратной стороно ее генетических преобразований, пока школьная медсестра не нашла очень редкое и отпускаемое без рецепта лекарство, — триптофан — которое уменьшало припадки и контролировало их.
Джек следил, чтобы они были заняты по дому, в последнее время он был еще злее, чем обычно. Доджерсы — единственное, что он любил в этой жизни — проигрывали, и это давало ему больше поводов бить Люси и маму.
Этим июньским вечером сестры были в его распоряжении. Он расположился в своем кресле с пивом и сигаретами и наблюдал за тем, как Доджерсы сильно отставали, 3–0. Миссис Баррет укрылась в спальне, оставив Макс и Люси удовлетворять потребности Джека и принимать на себя удар его гнева. Джек сегодня уже поднимал руку на Люси, и девочки сидели в тени, делая все возможное, чтобы не раздражать его снова.
Наконец игра начала налаживаться: у Доджерсов были люди на второй и третьей подаче и только один выбыл. Макс упела немного выучить правила бейсбола, так как была обязана ждать, когда Джек смотрел его. Для своей же собственной безопасности девочкам пришлось тоже стать болельщицами Доджеров. Если команда выйграет, то Джек не станет распускать руки.
Когда электричество вырубилось, как раз после девятой подачи, Макс схватила Люси за руку и потащила ее в подвал, где они укрылись под лестницей, в то время, как Джек неиствовствовал. Пока они теснились под лестницей, слезы катились по щекам Люси, а Джек метался по дому, чтобы «надрать их задницы», Макс приняла решение.
Как только все эти люди заснут, она сбежит отсюда. Но все поменялось и этой ночью спать не пошел никто, хотя девочкам удалось избежать избиения…
Устав от поисков, он успокоился и вспомнил об игре Доджеров. Джек Баррет поднялся наверх и включил портативное радио, которое работало от батареек. Он был раздосадован, что не может найти игру в эфире, но когда его затуманенный алкоголем разум прояснился, он подозвал миссис Баррет и девочек к себе.
— Случилось что-то ужасное — сказал он более спокойным голосом.
На самом деле, его голос звучал как голос испуганного ребенка.
Они все собрались вокруг радио и слушали.
— Это система аварийного оповещения — сказал голос. — В двенадцать часов пять минут пополудню, по восточному времени, террористы взорвали атомную бомбу над Атлантическим океаном. Это вызвало электромагнитный импульс, который вывел из строя все электроприборы на восточном побережье.
Миссис Баррет прижала к себе Джека и обеих девочек.
— Потеряна связь к востоку от Миссисипи, и пока нет никаких сроков восстановления контакта с этими районами. Угроза другой террористической атаки на западной половине страны все еще сохраняется, и гражданам настоятельно рекомендуется оставаться в своих домах до следующего сообщения.
Маленькая семья оставалась вместе в течении следующих двух с половиной часов. САО продолжали транслировать это сообщение снова и снова, не давая новой информации. Наконец Джек почувствовал себя усталым и беспокойным. Он оторвал Люси от матери и прорычал:
— Принеси мне пива.
Люси пошла на кухню и вернулась с банкой пива, открывая ее для него. Но она выскользнула из ее рук, когда Люси пыталась передать ее отцу, и пиво разлилось по ногам Джека, впитываясь в его промежность.