— Почему?
— Не будь столь кокетливой, дорогая, — ты украла его. Помнишь?
Их глаза встретились и желудок Макс сделал сальто, но она ничего не сказала; она не думала, что он будет устраивать сцену здесь — не рискнет обнародовать, что в его коллекции есть краденые вещи.
Они взяли у официанта по новому бокалу шампанского и проследовали вниз по лестнице к задней части дома. Здесь было куда меньше народу.
— Куда мы идем? — спросила она.
— В гостиную. У меня есть что показать тебе.
Она улыбнулась.
— Если это — оружие, мне не интересно… Если кое-что другое, спасибо конечно — и это я тоже видела.
— Ты такой смешной ребенок, — усмехнился Стерлинг. — Очень заманчиво, но я не это имел ввиду. Я хочу, чтобы ты увидела еще одно произведение искусства.
Пожав плечами, она сказала:
— Ладно.
Стерлинг отпер дверь и они вошли в большую гостиную с плюшевым диваном, обитым фиолетовым бархатом.
— Чтобы нас не беспокоили, — сказал Стерлинг, — мне необходимо вновь запереть дверь… это тебя не смущает?
Она не особо его боялась. — Валяй.
Он запер дверь и вскоре они сидели рядом на фиолетовом диване; здесь опять преобладал колониальный стиль. Кофейный столик орехового цвета отделял их от двух стульев, вдоль одной стены стояли книжные полки, заполненые томами в кожаном переплете. На противоположной стене висели тяжелые фиолетовые шторы, под цвет дивана, вероятно прикрывающие большое окно, выходящее на задний двор.
На стене за диваном находился, как Макс подозревала, оригинал «Ночного Дозора» Рембрандта. Рядом с запертой дверью картина Ремингтона, в которой Макс узнала «Снежную тропу» — Это те произведения, которые ты хотел мне показать?
— Нет.
Коллекционер потягивал шампанское, он вновь улыбнулся, белозубая улыбка была черезчур яркой и слишком широкой.
— Ты и правда сказала охране на входе, что ты Мариса Бартон?
Стерлинг, похоже, ничего не упускал здесь из виду. Внезапно, запертая дверь стала ее беспокоить. Она решила подыграть ему.
— Девочка делает то, что девочка может сделать, — сказала она, — чтобы встретиться с мужчиной, с которым она хочет встретиться.
— А ты хотела со мной встретиться?
Макс прикоснулась к его ноге.
— Привлекательный, богатый… у вас есть чем привлечь, мистер Стерлинг.
Он положил руку поверх ее.
— Спасибо, что поставили «привлекательный» в списке перед «богатый». — Теперь он поглядывал в сторону закрытой двери. — Но что нам делать с Марисой?
Макс придвинулась ближе.
— Забудь о ней.
— Это вариант, — сказал он; вновь они были достаточно близко, чтобы поцеловаться. — Или… мы можем пригласить ее к нам присоединиться.
Вновь воздух между ними стал напряженным, но в этот раз иначе, Макс заставляла себя не отпрянуть. — Я не люблю делиться хорошими вещами, — ответила она В этой части большого дома было очень тихо. Она и Стерлинг были единственными, кто не учавствовал в вечеринке?
— Прежде чем мы решим, что делать с Марисой, — сказал он и отодвинулся от нее, всего на чуть-чуть, — нам, возможно, стоит решить, что делать с тобой.
Он вынул кусочек бумаги из внутреннего кармана и бросил его на кофейный столик перед ними — фото, взятое из видеозаписи, точнее с камеры наблюдения… …избражение Макс, стоящей в галлерее дома Стерлинга с подлиным Сердцем Океана в руках.
— Это, — он уже не улыбался, — произведение искусства, которое я хотел тебе показать.
Слишком хорошо для выведенной из строя системы видеонаблюдения.
— Я сделал его, когда ты была здесь ночью… как твое имя, милая?
Она не ответила.
Стерлинг настаивал:
— Я так понимаю, ты здесь, для того чтобы договориться о возвращении ожерелья и картины Гранта Вуда… верно?
Ее лицо ничего не выражало и она просто ответила:
— Нет.
— Не строй невинность — зачем же еще ты пришла в мой дом сегодня, рискуя свободой, пройдя через все трудности преодоления стены и рыская вокруг, словно обычная воровка?
— Вообще-то, я не обычная воровка, мистер Стерлинг.
Его улыбка вернулась — хотя зубы были уже не столь видны. — Это правда, милая — истиная правда.
Она по-индийски скрестила руки на груди. — Мы можем, пожалуй, обсудить цену за возвращение этих двух предметов. Вы будете удивлены, насколько разумной она может быть.
Он прищурился; он явно был заинтригован. — Попробуй.
Она скрыла настойчивость и озабоченность своего голоса. — Просто скажите, где вы его взяли.
— Взял что, милая?
— Сердце Океана. Ответьте и я верну его… За Гранта Вуда, впрочем, придется немного заплатить, но…
— Дорогая, — сказал Стерлинг. — Неужели ты не понимаешь, что человек, занимающийся сбором предметов искусств из подполья, как я, должен защищать не только себя, но и свои источники. В любом случае, какое тебе дело до того, где я достал ожерелье?
— Я должна знать, — сказала она и в этот раз волнение просочилось наружу.
Он оценил все что она сказала и произнес, — Я мгу заключить с тобой сделку — но я должен обезопасить себя. Поэтому я снова должен спросить — зачем ты хочешь это узнать?
Она не могла придумать ничего лучше, чем сказать ему правду — что она и сделала, — Я — та, кто украл ожерелье изначально, из музея в ЛА. -…я впечатлен.
— Я оставила ожерелье у друзей, когда покидала город. Между тем, мои друзья были убиты — ожерелье оказалось у вас. Я должна знать, как это случилось.
Он выглядел удивленным. — Чтобы отомстить за друзей, — произнес он так, словно это была безумная идея.
— Конечно, чтобы отомстить за друзей.
— И это важнее денег?
— Для меня да. Мистер Стерлинг… Джаред — мы сможем договориться? Вы хотите свое ожерелье обратно?
— Конечно сможем… господа!
Дверь открылась и Моралес с Маурером вошли в гостиную. В черных костюмах и галстуках, на них остался след напоминающий о их первой встрече с Макс: у Маурера были синяки под глазами и повязка на сломанном носу, а Моралес имел многочисленные ушибы по всему телу. Они сердито на нее смотрели.
Голос стерлинга стал холоден. — Вот мое предложение: верни мне мое имущество и я не дам убить тебя.
— Очень щедро — но с чего мне быть уверенной, что вы выполните свою часть сделки.
Он улыбнулся ей, на этот раз беззубо, и сказал, — Потому что у тебя есть уникальные способности, милая… и я мог бы использовать некоторые из твоих талантов за мои деньги… Верно, мальчики?
Ни Маурер ни Моралес не выразили своего мнения.
— Я работаю одна, — сказала она. — Что касается оставшейся части вашего предложения… спасибо, но нет.
— Если ты не согласишься с моими условиями, я убежусь, что твоя смерть будет мучительной и неприятной. Если согласишься — я позволю тебе жить. Кто знает? Ты можешь даже изменить свое мнение о моем предложении о найме.
— Я пасс.
— Дорогая, лучше согласись на переговоры. Тебе и правда стоит воспользоваться моей щедростью.
Она чуть-ли не смеялась. — Вы и впрямь думаете, что это сработает? В смысле, я ведь уже надрала задницу обоим этим ребятам и не только.
Стерлинг пожал плечами и развел руки, соглашаясь, — Это так… но теперь у нас в городе есть союзники; и мы позвали… подкрепление… Моралес! Не пригласишь нашего друга?
Моралес кивнул и вышел из комнаты.
— Тебе стоило согласиться на сделку со мной, Макс, — сказал Стерлинг.
Макс…
— Откуда, черт возьми, вы знаете мое имя? — потребовала она ответа.
Моралес вернулся и занял свое место с одной стороны двери, Маурер — с другой. Спустя несколько мнгновений вошел третий, высокий, тощий, с внешнстью рок-звезды, одетый в коричневую кожаную куртку до колен поверх бледно-голубой шелковой рубашки и черных кожаных брюк.
Кафельников!
Стерлинг произнес, — Думаю, ты знакома с моим другом Михаилом.
Улыбка русского была столь же змеиной, как его ботинки. — Наслаждаешься вечеринкой, Макс?