— Я тоже, — сообщила сида, — непорядок, правда? Мне очень совестно. Но в чем же мне возвращаться в "Голову"?
— В том, что на тебе сейчас. Альма с удовольствием подарит тебе это платье — потому что я пообещал ей обновку, конечно. Но, может быть, в качестве извинения, ты примешь от нас в заложники одну из моих книг?
— Приму. Но настаиваю на праве выбора, — сида старалась удержать лицо каменным, но уши отсемафорили такую безумную радость, что врач начал опасаться за возврат. В конце концов, в Ирландии совсем недавно из-за книги случилась война! Оставалось надеяться, что богиня не положит глаз на один из бесценных трактатов по медицине.
Клирик действительно был счастлив. Причиной стал футурошок наоборот. В двадцать первом веке человек привыкает к информации, льющейся в мозг со всех сторон. И без этого потока ему становится малость неуютно. Библию он залистал до дыр, и теперь она годилась только для обрядов, но не для чтения. Хотя бы потому, что, при желании, он мог прикрыть глаза и вызвать перед внутренним взором типографские строки священных текстов.
Так что за возврат Амвросий мог бы и не переживать. Абсолютная память делала сиду в этом отношении совершенно безопасной. Зато, придирчиво выбирая меж свитками «заложника», Немайн составила в уме полный каталог небольшой библиотеки врача. И выбор сделала такой, что тот облегченно хлопнул себя по лбу. Вегеций. "О военном искусстве".
Путь до "Головы Грифона" Немайн пробежала бегом. Махнула ушами сторожам — и в любимое уже кресло. Свитки проматывать. Руки аж зудели. В течение первых глав мир исчез, сменившись поступью железной пехоты, начавшей с семи холмов — и покорившей половину мира.
Потом, когда вернулись звуки, и глаза начали различать образы из-за пределов пожелтевших полей, Немайн расслышала обеспокоенный голос трактирщика:
— Леди Немайн, ты меня слышишь?
— Извини, Дэффид, зачиталась. Что-то случилось?
— Ничего особенного, просто ты сидишь в одной позе весь вечер. И еще хотел спросить — ты носишь плед нашей расцветки. Мне это очень лестно, но, может быть, захочешь такой же своей? Мои девочки с удовольствием соткут.
Немайн пожала плечами:
— Если я в этом доме просто постоялица…
— Никоим образом! — выпалил трактирщик.
— В таком случае, я намерена носить цвета твоего клана.
И чуть заметно улыбнулась. Зато ушами отмахнула, как крыльями. Клирик был собой очень доволен. Ведь вздумай он согласиться на новый плед, сразу пришлось бы отвечать — а какие они, цвета клана де Данаан? В песнях об этом не пелось.
— А чем ты так увлеклась? — поинтересовался Лорн, аккуратно соля пиво, — Что за книга?
— Вегеций. На мой взгляд, с устройством полевого лагеря он не прав. Четырехугольная форма не дает никакого выигрыша, только облегчает работу армейским инженерам. Круг или шестигранник обеспечили бы большую защищённую площадь при той же работе для солдат, звездообразные формы — лучшую оборону. Но здравые мысли у него попадаются.
И снова уткнулась в свитки.
Назавтра Немайн решила поменять заложника. Поверх платья Альмы, надетого, чтобы размягчить Амвросия, набросила плед цветов Дэффида. Дабы еще раз подтвердить намерение соблюдать законы гостеприимства. Поскольку было жарко — перебросила через плечо, спереди свернв, как шинельную скатку, а сзади оставив болтаться.
Отношение изменилось. На самую чуточку. Но подчасок на воротах осмелился отвесить неуклюжий комплимент. Детей снова откликали, но не так тревожно. Ставни как были, так и остались нараспашку. От королевского дворца доносились разудалые вопли гуляющего гарнизона.
Сэр Олдингар был прав. Феодальная дружина — не регулярное войско. Главные враги, саксы, далеко. Беспокойных соседей нет — все братья короля, и отношения — не разлей вода. И остается всей карьеры, что есть начальство собачьими глазами, а радости — гулять, когда король отвернется. Тем более, что караулы выставлены и бдят.
Поэтому, когда на горизонте встал столб дыма, Кер-Мирддин отреагировал быстро, но не слаженно. Ворота — и внешние, и внутренние, — разом захлопнулись, гнусавые голоса рожков возгласили тревогу. Вскоре к рожкам присоединился звон била, призывающего городское ополчение на стены.
И тут сэру Олдингару не повезло. С архитектурой. Дверные проемы в домах камбрийцев были узкими. Чтобы проще оборонять. Но выбегать по тревоге, попутно прилаживая амуницию — тоже неудобно получается. Самым обидным было, что после вчерашнего рыцарь был трезв, как стеклышко. Зато те, кто избежал медицинских услуг — нет. Рыцарь первым оказался в дверях — и это была решающая ошибка. Ему подкатились под колени, навалились на спину и прошлись сверху. А потом позвали мэтра Амвросия. Тот констатировал перелом бедра.