— Да. Катя. Дядя, — ответила она с паузами между словами. Надя с Валей мысленно поддерживали её, говоря что-то вроде «молодец, так держать, продолжай давить, он растерян».
— Да, родные. Ради них стоит жить, Света. У тебя всё получится, ты окрепнешь, выйдешь на поверхность, вдохнёшь полной грудью. Благодаря вам у нас получится обустроиться, а тебя и Надежду, и Валентину объявят героями, — он уже говорил торжественно, думая, что у него получилось приободрить её.
— Зачем? — тихо задала неожиданный вопрос Света.
— Что «зачем»?
— Зачем мне героя, если меня не сможет принять семья? Зачем мне семья, где я буду не нужна? Зачем способности, если они будут бесполезны? Зачем мне такая семья?
Весь персонал стоял в ступоре. Никто не знал, что ответить. Девчонки «аплодировали» Свете, т. к. уловили всё состояния бойцов и ген-инженеров. У всех была одна реакция — шок и страх, и это логично, т. к. Света сейчас ударила в самое главное звено плана военных — мотивацию работать, ведь если Свете не будет дорога семья, то её никак не заставить работать ради неё и ради жизней родных. Все молчали: постовые, пара учёных, Федя, его личная охрана. Иван Сергеевич стоял и слегка трясся. Помолчав немного, он снял свой берет и вытер лицо от пота. Затем снова его одел и сказал:
— Ты не права, — на этот раз он уже говорил неуверенно и быстро, — они тебя любят. Они тебя любой любят. Ну ты то их любишь?
— Да, — всё также тихо ответила она.
— Ты сможешь им помочь, и…и они…тебя ещё сильнее любить станут, — у него в душе была истерика, голос уже дрожал, а сам он весь чесался. Света всё это чувствовала и уже духовно праздновала победу.
— Да. Наверно. Надо, — всё также тихо и жалобно отвечала она.
— Вот! — преобразился Иван Сергеевич, почувствовав надежду в её словах, — Поверь, они тебя любят, они всегда тебя поддержат, какой бы ты не была, — он подошёл в плотную к клетке и опёрся на неё рукой, — Скажи мне, Света, ты готова помогать? Ради семьи?
Сделав десятисекундную паузу, та ответила:
— Да.
— Умница! Я…Я ещё вернусь к тебе. Отдыхай! — сказал тот с улыбкой на лице.
Он отошёл от клетки и на ухо спросил Федю:
— Они могут общаться телепатически?
Тот ответил растерянно:
— По сути да, но мы ещё не проверяли.
— Тогда я сам, — грозно сказал Иван Сергеевич.
Он вернулся к клетке Светы и спросил:
— Света, а ты можешь, ну как сказать, общаться с Валентиной и Надей, ну, отдалённо.
— Что? Нет. А я могу? — она показала растерянность и недоумение в голосе, всё также тихо и жалобно.
— Ничего. Я распоряжусь над тем, чтобы ген-инженеры, — он повернул голову в сторону Феди и повысил голос, — работали над этим.
Федя стоял и боялся. Каждая из девчонок это почуяла. Иван Сергеевич тем временем подошёл к Наде:
— Наденька, ты меня слышишь?
— Слышу, Иван Сергеевич, — ответила она также тихо, как Света.
— Хорошо. Ты слышала наш разговор с Светой?
— Да.
— Хорошо, — он говорил мягко и пытался показаться ласковым, — скажи, Наденька, ты готова работать вместе с нами?
— Я буду работать, только прошу вас…, — она остановилась.
— Что, Надя?
— Дайте мне поговорить с Юрой. У меня никого кроме него нет. Пожалуйста. Я хочу видеть, что он жив.
— Конечно, Надя. Я…эм, я всё устрою, но не прямо сейчас, ладно?
— Хорошо.
— Прошу тебя, не злись на нас. Мы находимся в критической ситуации. Нас и так мало, и люди могут заболеть лучевой болезнью в любой момент. Ты это понимаешь?
— Понимаю
— Умница! Ну, отдыхай, — он менялся с каждой секундой на более позитивный мотив.
С этими словами он отошёл от клетки Нади и подошёл к клетке Вали:
— Валентина, ты меня слышишь?
Она ничего не ответила, лишь тихо покачала головой в знак согласия.
— Валентина, тебе нужно развивать связки. Тебе же вроде говорили. Прошу тебя отвечай словами.
— Да, слышу. Я слышала оба разговора, Иван Сергеевич, и я согласна работать, у меня выбора нет.
— Нет, не надо из меня делать тирана. Выбор есть всегда, просто сейчас у нас правда критическая ситуация: фильтры начинают забиваться, хоть мы и далеко от радио-опасных мест, но до нас могут дойти дожди, нам нужно обустроить всё на поверхности. Ты это понимаешь?
(«Да ты хуже тирана!» — прокрутила у себя в голове Света).
— Понимаю, Иван Сергеевич.
— Ну вот и умница! — ещё более позитивно сказал он, — Спасибо, что согласилась…
— У меня есть просьба.
— Какая?
— Когда я окрепну и смогу видеть, дайте мне попрощаться с сестрой.