Его я и применил.
Передо мной засияло пятно, сквозь которое я мог видеть Стража, чьи контуры плыли и колебались.
Мгновение я видел и несущееся на меня «чёрное бревно». Потом оно ударило в мою защиту, и я заорал.
Ничего не мог с собой поделать. Это была чисто физическая реакция на тот ад, в который вверглось моё тело. Я буквально ощутил, как меня переполнила Тьма. Тысячи голосов раздались одновременно. Они шептали, говорили, кричали. Я не мог разобрать ни единого слова, понимал только общую направленность, общий смысл этих речей.
Они говорили мне о смерти, о неизбежности воцарения Тьмы, о том, что даже самые сильные — слабы, потому что не могут быть сильными вечно. За силой идёт усталость, потом — истощение и, наконец, смерть. Всё заканчивается смертью и всё заканчивается Тьмой.
Этот скорый поезд пронёсся сквозь меня за мгновение, в течение которого я едва не сошёл с ума. Пронёсся — и полетел обратно. «Чёрное бревно» на полном ходу врезалось в Стража.
Чудовище, взвыв, отлетело назад, рухнуло на пол и покатилось по нему. Пол трясся под ногами.
Я отменил технику и, сделав пару шагов вправо, плечом привалился к стене.
Пожалуй, на сегодня я — всё. Мы с моими ребятами недаром тренировались управлять Светом при помощи личного оружия. Это был единственный способ бороться с прорывами Тьмы и не погибать при этом. Если же использовать Свет в чистом виде, если наполнять им свои техники-заклинания, то происходит… вот такое. Пара коротких вспышек и — полное истощение.
Кружилась голова, закрывались глаза. Ноги отказывались держать туловище, руки не хотели подниматься.
Я отрешённо вглядывался в темноту, где, рыча, поднималось на ноги чудовище. Разумеется, не погибшее, и даже не раненое серьёзно. Видеть его я не мог — там не было ни искры света. Но слышал.
Оно поднялось. Оно идёт.
Что я могу сделать? Ничего.
Неправильный ответ, Капитан Чейн.
Когда тебе кажется, что ты ничего не можешь сделать, ты выдёргиваешь чеку из гранаты и ложишься на неё, прижав телом скобу. И когда ублюдки подойдут проверить, насколько ты мёртв, когда они тебя перевернут — получат последний привет.
Гранаты у меня не было. А если бы и была — вряд ли Стражу она рассказала бы что-то интересное о жизни и смерти.
Но меня ведь никто не заставлял следовать своим принципам буквально. Я вполне мог сделать то, возможность чего чувствовал с тех самых пор, как начал работать со Светом.
А именно — убрать все заслонки и позволить Свету течь сквозь меня неограниченно. Это с гарантией меня убьёт, но, возможно, получится нехилая вспышка. Которая разом решит и вопрос с кремацией и хорошенько поджарит Стража.
— Получилось! — сквозь гул крови в ушах донёсся до меня голос Светы. — Получилось, Костя!
— Рад за тебя. — Язык еле ворочался.
Ладно язык. Мозги «еле ворочались». Я не понимал, что получилось, а главное — у кого. Что это за девушка, чего она от меня хочет?..
— Костя! — Меня схватили за руку и куда-то поволокли. — Ну давай же, уходим! Пожалуйста, да шевелись же ты!
Рёв Стража прозвучал как-то особенно грозно. И вновь задрожал весь мир от грохота его шагов.
— Уходи, — сказал я. — Задержу.
Сил не оставалось даже на полные предложения. Но Свету переполняла энергия. И эта энергия меня раздражала. Так же, как раздражало исходящее от неё сияние.
— Нет! — выкрикнула вдруг Света и шагнула вперёд, закрывая меня собой.
Мой взгляд стёк вниз, наблюдая великолепное зрелище сквозь прозрачное сияющее не то платье, не то что-то иное.
Если быть совершенно честным, взгляд я опустил потому, что держать голову прямо уже не мог. Но красивый вид оказался приятным бонусом.
Вспышку я увидел лишь периферическим зрением. Наверное, оно и к лучшему — иначе бы ослеп. Зато визг Стража услышал в полной мере. Визжал он так, как будто Света наступила ему каблуком на яйца. Хотя никаких каблуков у неё не было. Обувь, как и одежда, воплощению Света, очевидно, не требовалась.
— Бежим! — Света повернулась ко мне, сменив один прекрасный вид на другой, так что я всё ещё был не в претензии. — Давай, прошу тебя, осталось чуть-чуть.
Глава 9
Чисто физических сил у Светы было мало, зато энтузиазма — хоть отбавляй. Засиделась в клетке, теперь развела кипучую деятельность.
— Государю императору — ура! — поддержал девушку Джонатан откуда-то сверху.
— Ты открыла проход? — пробормотал я.
— Говорю же — да! Не смей сдаваться!
— Отродясь не сдавался, — буркнул я и каким-то невероятным усилием воли заставил себя двигаться.
Отлепился от стены, повернулся спиной к Стражу. И увидел впереди открытую дверь — из которой лился мягкий, уютный, такой знакомый свет.