Внизу стояли типичнейшие представители своего племени. Как на реконструкциях в интернете. Кожаные куртки. Полосатые штаны. Здоровенные топоры. Хотя нет. Здоровенные для маленькой Немайн, для этих бугаёв одноручные, у всех щиты за спинами. В руках почему-то — луки, причём пользуются ими неплохо. Немайн снова укрылась — но повезло не всем, на стене захрипело и рухнуло. Заплетённые в косички бороды торчат из-под шлемов. Один — в кольчуге, на шлеме белые крылья, за спиной багряный плащ. Точно из "Кольца Нибелунгов" явился. Машет мечом и орет. Немузыкально.
сида поджала уши, как напуганный котенок. Норманнов быть не должно было. Но — были. Явились. Клирик мог даже предположить — откуда. Когда он ставил новый пирс в Тронхейме, потомки викингов хвалились разбоем давних времен, и уверяли, что на Оркнейские и Шетландские острова хаживали еще чуть ли не при Риме. Жаль, не расспросил тогда подробнее. Думал, не пригодится.
Ничего удивительного, если кого из давних предков тех весёлых и чуть безалаберных ребят занесло сотней-другой миль южнее. Хотя… Европа узнала о ярости норманнов столетием позже. А значит — этим молодцам оставить наследников не светило. Скорее всего, под стеной собрались живые трупы. Зомби, так сказать. Клирик вполне себе представлял, как это должно произойти. Попытка штурма. Вернувшийся с охоты король. Удар королевской дружины в спину ничего не подозревающих разбойников… Если бы им удалось ворваться на стены с хода — другое дело.
Собственно — удалось. Оглядываясь, сида заметила: ополчение умылось кровью. Полегло больше половины защитников северо-восточной стены. Так что, если б город обороняла только королевская стража — или даже только мужчины — норманны уже взяли бы Кер-Мирддин. Победу ополчению принесло излюбленное героическое оружие врага — топоры. С копьём на стену, конечно, лезть труднее. А меч в эти века по карману только весьма зажиточному воину. Топором же особо не оборонишься. Обычно это не было недостатком. Но — при всём умении викингов, при всей их ярости — щиты у них были ещё за спинами. И это бы не беда — пойми ополченцы, с кем имеют дело, да успей испугаться.
На северо-западной стене Кер-Мирдина произошло редчайшее для тёмных веков событие: встречный бой пехоты холодным оружием на взаимное истребление. В века, когда организация и дух пеших армий упали, те, у кого слабее нервы, всегда показывали спину. И происходило то, что римляне называли словом «coedes». Резня. Если и доходило до рукопашной — как во времена Канн, Пидны и Фарсала, то сторона, понесшая более высокие потери в первой стычке, обычно бежала — и гибла. А викинги были храбры — иногда до самоубийственности. Сила духа принесла многие победы. Но именно на этот раз — не сработала.
Если бы ополченцы успели испугаться, их, защищающихся или бегущих, перебили бы всех. Но они торопились вперёд. Не биться, не спасать город — всего лишь занять положенные места на стене. При виде врага — получали удар. Иногда — успевали нанести удар сами. Если срабатывала выучка, когда враг ещё не высвободил оружие из впереди бежавшего. Если в рядах ополчения оказывался опытный воин. Викингов смяли массой. И, заплатив двумя-тремя жизнями за одну, ещё не сообразили, что отделались дёшево.
Когда на западную стену подошли подкрепления, да после потери половины бойцов, шансов северные грабители не имели. Но — пригород оказался в их власти. Возникла извечная проблема заложников. Трактир пока не пал — но взять приступом добротный каменный дом всяко легче, чем крепость с фанатичным гарнизоном.
Викинги тоже не были счастливы. Неполная половина их дружины уже была мертва. Добыча — а нацеливались они, верно, на королевскую казну — внутри, за стенами. Взять ее теперь было затруднительно — на стенах осталось не меньше полутора сотен защитников. Ополчение. С другой стороны — а викинги кто? У этих особого боевого опыта нет. Не считать же усмирение туземцев на Оркнеях и Шетландах! Долгое плавание и шторм сил тоже не добавляют. Ну и просто их в восьмеро меньше.
Но открывать ворота и атаковать — на это защитники города пойти не могли. В поле мастерство и ярость норманнов позволили бы им взять верх. Выманить защитников было реально, устроив штурм трактира. Но это значило превратить их преимущество из восьмикратного в десятикратное, а то и больше. Скольким кер-мирддинцам стоила жизни отчаянная атака, вождь норманнов не знал. Зато видел, как половина его воинов ворвалась на стены — да там и осталась. И перешел от тактики террориста-победителя, к тактике террориста-проигравшего.
Подошел вразвалку к воротам. Поймал шитом пару стрел, и проорал на ломаном саксонском:
— Выходите, трусы! Не то мы зажжем пригород.
Еще одна стрела. Без толку.
— Я бы зажег и так. В качестве тризны по тем парням, что вы убили наверху. Но — у меня есть брат, которому пора стать морским королем. И я предлагаю поединок. Мой брат убьет вашего лучшего бойца, вы заплатите нам полста серебряных марок. И мы уйдем. Со славой и деньгами! А вам останется пригород.
Клирику было паршивее всех. Во-первых, он если не знал, то хотя бы догадывался, что такое викинги в бою. Во-вторых, понятия не имел, на что способен сам. Случись набег вчера, полагал бы — ни на что. Но — владение рапирой-мечом было. Рапиры — не было. Мечи были слишком коротки или слишком тяжелы. Не по восьмипунктовой силе эльфийки работёнка — держать в вытянутой на уровне плеча руке два килограмма железа. Не секунду, не минуту — столько, сколько потребует бой. В руках, вместо привычного уже посоха, только ивовая палка. Ивовая палка против меча или топора.
Едва ли не самым паршивым было осознание, куда сдвинется история, если сейчас его убьют. Если викинг зарубит богиню войны на глазах у камбрийцев, то город они наверняка сдадут… Но по законам гостеприимства сида должна была защитить тех, кто предоставил ей кров. И чей плед она носила.
Дэффид с семейством приготовился к смерти. Довольно дорого оплаченной. Заезжий дом был крепостью, и камни, из которых он был сложен — были камнями крепости. Старого римского форта, разрушенного в одной из усобиц. Прадед нынешнего короля не смог восстановить укрепление после очередной осады, камни с развалин ушли на строительство церкви — и трактира, который стал честно исполнять роль предмостного укрепления. С одной стороны — заливной луг. Штурмующему другую полетят в спину стрелы с городской стены. Подкачали только выходящие на север и запад — но там и встали лучшие бойцы.
У каждого окна стоял защитник — а чаще защитница — с копьем или луком. Случись налет вечером, в гарнизоне оказался бы цвет городского ополчения, ветераны походов Кадуаллона, сами взявшие не один дом и не один город. И настоящая богиня войны. Что Немайн будет драться сама, трактирщик и в мыслях не имел. А вот напугать хотя бы часть врагов до смерти, воодушевить защитников — это она могла. И, конечно, сделала бы. Но — не судьба. Зато город выстоял. И раз уж сида напялила плед его клана, мстить за кровь она будет вместе с кланом. Дэффид даже улыбнулся в предвкушении. Все-таки не за каждого смертного врагам мстят богини!
Кейру, как мужчине и горцу, досталась бойница первого этажа, выходящая на север. Оттуда хорошо просматривались римская дорога, городские ворота и варвары перед ними. Из лука, увы, не дострелить. \Знаменитого валлийского лука — т. н. 'длинный', или ростовой лук — в 7 в. еще не изобрели \.
Он видел вождя варваров. Что тот кричит — едва разбирал. Но понял — вызов на бой. Тот повторил раз и другой. Город поединщика не выставлял. Куда подевался сэр Олдингар, и почему отлынивает от своего долга, Кейр не понимал. Но мало ли что могло случиться в свалке на стенах?