И опять я безмолвно застыл в боевой стойке, а Джело столь же беззвучно закружил вокруг меня, пытаясь найти моё уязвимое место. У него явно не получалось, очередная пауза затянулась до неприличия. Представляю, как рвались бы сейчас нервы у того, кто поставил круглую сумму на наш бой. Со зрителями оно всегда так. Ну что, ты атакуешь?
Джеральдо остановился. Мягко, плавно, с грацией ловкого хищника. Приняв защитную позицию, он с холодной усмешкой смотрел мне прямо в лицо. Что же, твой взгляд красноречивей любых слов. Всё верно, ведь это я приплыл сюда, чтобы убить тебя. Убить.
- Убейте его, убейте же его скорее, Ломбард! - неожиданно раздался позади меня отчаянный крик Тансервилл.
Вот об этом я и говорил. А чем я всё это время занимаюсь - развлекаю праздных зевак? Хотя, спасибо за поддержку. Приятно, когда в тебя верят. Это, знаете ли, здорово воодушевляет. Не волнуйтесь, синьорина, сейчас я его завалю. Настроюсь, соберусь и разделаюсь. А поможет мне в этом...
.................................................................................................................
Сестре - три месяца, и она поджимает пальчики ног. Врач говорит, что это - от перевозбуждения и назначает расслабляющий массаж. После полного курса всё пройдёт, уверяет она. Детская лечебница расположена сравнительно недалеко от нашего дома, но маме не под силу нести сестру на руках. Она просит меня помочь ей. Вот так я, кажется, впервые понимаю, что время и расстояние - понятия весьма и весьма относительные. И что прогулка до лечебницы налегке и с сестрой на руках - это две огромнейшие разницы. Она тяжёленькая - весит значительно больше двадцати фунтов. К концу пути мои руки деревенеют, мышцы сводит судорога, и я практически не чувствую их. Мгновение, когда я передаю сестру маме у дверей массажного кабинета, становится для меня мигом наивысшего блаженства. Минуты, когда целительница массирует ножки сестры, дарят мне долгожданный отдых и покой. Но на самом деле это не более чем передышка перед решающим марш-броском. Двери кабинета открываются, и мама осторожно передаёт мне сестру. Мы не спеша возвращаемся домой, мама не может идти быстро, и сестра с забавным удивлением и интересом изучает доселе неведомый для неё мир. Свой восторг от увиденного она выражает счастливой улыбкой и довольным лепетом. И радость наполняет и моё сердце. Я напрочь забываю о ноющей боли в руках, но саму эту боль не забуду никогда. А потому прекрасно помню те счастливые и радостные дни.
.....................................................................................................................
Ждёшь меня? Ну так я иду. Конечно, Джело вовсе не собирался стоять на месте. Белый Волк стремительно бросился навстречу. Таков его замысел - задушить атаку в самом зародыше, не дать моему разуму вовремя переключиться с нападения на защиту. Он ударит первым. Джело всё поставил на то, чтобы опередить меня. Бей же!
Меч Уоргрейва с резким свистом рассекает воздух над моей головой. Почему он промахнулся? Да потому что это я ухожу от смертоносного клинка, садясь в полный шпагат и выбрасывая вперёд руку с мечом. Такой вот оригинальный контрвыпад. Не ожидал? Зря.
Мой клинок не свистит с досадой и раздражением. Он не зол не себя оттого, что дал маху, и не сердится на меня за то, что я направил его в пустоту. Он доволен. А потому беззвучно пронзает пока ещё живую плоть. Правду говорят: молчание - золото.
Я вскочил на ноги столь же быстро, как и сел в шпагат. С приятным звоном упало на каменные плиты прославленное "Ледяное серебро". Медленно последовал за ним и его владелец.
- Меня зовут Деметрио Ломбард. Вы убили мою сестру. Умрите.
Холодная вежливость - лучшее средство сохранить спокойствие. Потерять самообладание в такой миг совершенно недопустимо для мужчины. Я заношу меч для последнего удара.
- Нет! - яростно и надрывно кричит за моей спиной Селена, - оставьте его мне!
Ну, женщине простительно. В конце концов мы сами часто хотим и ожидаем от них именно этого. Чувства, чувства.
- Как пожелаете, - невозмутимо отвечаю я и отхожу в сторону.
Знаете, это очень хорошо, что вы не видите то, на что хладнокровным взором смотрю я.
..................................................................................................................
Пропал воронёный кольчужный доспех, исчезло без следа золотистое сюрко с черепом и скорпионом на груди. Я стою у края причала в моём привычном наряде - чёрные элегантные брюки, чёрная стильная рубашка и щегольская золотистая жилетка. Я без ума от неё, потому что считаю, что она мне чертовски идёт. Не хватает дорогой крепкой сигары в зубах, но тут уж ничего не поделаешь - я не курю и вам не советую. Ну а возле изуродованного и обезображенного тела снова стоит молодая черноволосая женщина - само воплощение неотразимой красоты и желанности. От блузы и юбки, правда, остались одни лохмотья, но разве это беда? Итак, похоже, всё завершилось.
- Возьмите, - набросил я пиджак на плечи Тансервилл, - я так понимаю, здесь замешано личное?
- В той могиле похоронена не только ваша сестра, - ответила Селена.
- Ясно. И что дальше... синьорина Тансервилл?
- Мне сейчас всё равно, - призналась Селена, - я даже в дом не хочу возвращаться.
- А у вас и не получится, - невозмутимо произнёс я, оглядываясь назад, - у нас опять гости.
Вслед за мной в ту же сторону бросила взгляд и Тансервилл. Так что мы оба прекрасно видели, как появляются на вершине баррикады и тяжело спрыгивают вниз облачённые в кольчужные доспехи варварские воины в белых сюрко и плащах, чьи головы полностью скрывали высокие шлемы с чёрно-белым намётом, чем-то похожие на перевёрнутые вёдра или горшки. Я насчитал не меньше дюжины риттеров.
- Кажется, я слегка ошибся, - признал я мой просчёт, - это не Филипп. Это его брат Альберт.
- Поясните, - потребовала Селена.