Добродетель здесь не в почёте. Самые гнусные злодеяния в Новой Орлезии совершают с невыносимым изяществом, чей ослепительный блеск придаёт злу и пороку неотразимую привлекательность. Неудивительно, что авантюристы и проходимцы всех мастей летят сюда как мотыльки на огонь. Запах лёгкой поживы кружит им голову, и они забывают старую, как эту мир, истину - на всех всё равно никогда не хватает.
Я рассчитывал застать Кормана в его заведении, которое он, по верным слухам, приобрёл после нескольких удачных ночей, проведённых за игральным столом. Располагалось оно пусть и не в роскошном квартале местной знати и богачей, но и не в затхлых портовых трущобах, так что с натяжкой могло претендовать на звание респектабельного. Цель её была простой и ясной - как можно быстрей опустошить карманы посетителей. В своих стремлениях Луиджи никогда не отличался большой оригинальностью. Я бы назвал его заведение игровым салоном, ведь азарт - самая опасная угроза для кошелька. А крепкая выпивка и женщины отлично распаляют это нездоровое чувство. Когда игрок свято верит в удачу, везение и счастливую звезду, но благополучно забывает о трезвом расчёте и холодном уме - владелец салона никогда не останется в убытке.
Впрочем, в тот вечер азартные игры меня совсем не интересовали. А вот пятеро типов, которые не спеша поднимались по широкой, украшенной вычурной резьбой лестнице, ведущей на второй этаж "Пурпурной орхидеи", сразу привлекли моё внимание. Уж слишком явно читалась в их неторопливой походке зловещая уверенность в собственной власти и силе. Грозную мощь в основном излучали четверо из них - высокие, плечистые, коротко стриженные, в одинаковых тёмно-коричневых костюмах. Мне они почему-то сразу напомнили бурых медведей. Что-то хищное и в самом деле проскальзывало в их облике. Власть же, причём та, что опирается исключительно на принуждение и страх, целиком исходила от последнего из этой компании - темноволосого мужчины средних лет, тоже рослого и крепкого сложения, но одетого гораздо роскошней своих спутников. Светло-серый в полоску костюм его был пошит из дорогой материи, на заказ и явно мастером своего дела. Сидел он на крупном теле как влитой. Причёску мужчине делал также настоящий умелец, во всех тонкостях разбирающийся в капризах нынешней моды. Впрочем, общую картину солидности и безупречности облика портили пара огромных золотых перстней на толстых грубых пальцах. От них так и разило пошлостью и безвкусицей. Поднявшись наверх, пятёрка на пару мгновений остановилась у обитой дорогой кожей двери, очевидно, личных покоев хозяина салона, затем её предводитель резко и решительно открыл её и с двумя подручными скрылся внутри. Двое остальных, прикрыв за патроном дверь, остались снаружи на страже. Стоя лицом к общему залу, они пристально следили за всеми посетителями.
- Послушайте, уважаемый, - обратился я к бармену, тщательно протирающему чистым полотенцем стеклянный стакан, - плесните-ка мне апельсинового сока, а я заплачу вам как за добрую крепкую выпивку, - и с этими словами я положил перед ним на стойку серебряную монету, - только скажите, визит этих синьоров для хозяина вашего заведения - удача, деловая будничная рутина или крупное невезение?
- Полагаю, синьор, - рассудительно и очень уверенно ответил бармен, наливая сок в бокал, - у этого салона сменится владелец. За меньшим Гризли сюда бы не явился.
- Считаете, разговор, что проходит за теми дверьми, может продолжиться в другом месте? - задумчиво произнёс я, отпивая сок.
- Скажем так, синьор, я скорее удивлюсь, чем нет, если этого не случится, - удовлетворил моё любопытство словоохотливый собеседник.
- Я вот тоже об этом подумал, - негромко сказал я и отодвинул недопитый бокал, - тогда мне следует поторопиться.
Сразу же после этих слов я направился к лестнице. Поднимался я по ней не спеша, размеренным, спокойным шагом, не сводя невозмутимого взора со стоящих у двери типов. Конечно, моё приближение не осталось для них незамеченным. Их внимательный, изучающий взгляд сопровождал меня почти весь подъём. Судя по всему, этого с лихвой хватило, чтобы составить обо мне верное и ясное мнение. Для этого и не требовалась особая проницательность - я вовсе не скрывал мои намерения. Так что, едва я оказался на втором этаже, как в руках у обоих подручных Гризли чудесным образом появились стальные телескопические дубинки. Мы ещё раз взглянули друг другу в глаза, а затем они молча и стремительно бросились на меня.
Что же, их скорость и слаженность сделали бы честь любому из любителей кровавых разборок в грязных кабаках и тёмных переулках. Но я убивал куда более опасных тварей. Меня этому прекрасно обучили, а я всегда был лучшим.
Быстрое сближение, мягкий отводящий блок, резкий тычок в подбородок снизу, хлёсткий рубящий ладонью по шее, толчок обмякшего тела на второго противника, подскок, серия точных коротких ударов, и оба стража без сознания рухнули на пол.
Подхватив оружие одного из них, я открыл дверь и с достоинством вошёл внутрь. Меня уже ждали. Но теперь было совсем легко. Парирование вражеской дубинки и последующая контратака двумя ударами по голове слились в одно стремительное движение. От атаки второго телохранителя я просто увернулся, нанеся почти одновременно встречный удар по шее и двинув из всех сил ногой в корпус. Бедолагу отшвырнуло на несколько шагов. Врезавшись в стену, он медленно осел на пол. Туда же отправился и другой подручный после мощного удара дубинкой наотмашь. В этот миг Гризли резко выбросил руку в мою сторону, но я не стоял на месте. Магический артефакт в его сжатой ладони полыхнул огнём, но выпущенный им заряд пролетел мимо, лишь оставив чёрное пятно и дыру в двери. Резким ударом дубинки по запястью я выбил опасную игрушку, а затем моя нога, описав обратную дугу, обрушалась на его череп. Даже сам не знаю зачем сделал это. Хотел доказать себе, что годы надо мной не властны? Что же, все мы мечтаем о вечной молодости и страшимся старческой немощи.