Глава 1 От аграрной специализации к индустриальному обществу
Когда индустриальные страны не обеспечивали себя продовольствием, Аргентина была аграрной Саудовской Аравией.
Родольфо Терраньо, аргентинский государственный деятель
Восход и закат «золотого века». Первая волна модернизации
Аргентинская Республика формировалась как самостоятельная нация в середине XIX в. после Майской революции 1810 г., провозглашения в 1816 г. независимости провинций Ла-Платы от владычества испанской короны и в ходе длительных и ожесточенных междоусобных войн. Крупным шагом к сплочению нации и созданию современного независимого государства явилось принятие в 1853 г. национальной конституции буржуазно-демократического толка, заложившей правовую основу всего дальнейшего процесса политического и социально-экономического развития страны.
Кардинальной проблемой молодой южноамериканской нации была ее изначальная хозяйственная слабость [4] , обусловившая, в частности, высокую степень финансовой зависимости от наиболее развитых государств того времени, в первую очередь от Англии. Многие аргентинские исследователи, даже придерживающиеся противоположных политических взглядов, солидарны в том, что их родина чуть ли не с самого рождения оказалась посаженной на долговую иглу. И такие утверждения не лишены веских оснований. В 1824 г., т. е. всего через восемь лет после провозглашения независимости, власти Буэнос-Айреса взяли у английского банка «Бэринг Бразерс» свой первый международный заем в размере 1 млн фунтов стерлингов (на тот момент – эквивалент 8 т золота) из расчета 6 % годовых и со сроком погашения в 27 лет. Причем из-за жестких условий соглашения и непомерных комиссий посредников в страну реально поступило немногим более половины номинальной суммы кредита – 570 тыс. фунтов, да и эти средства были потрачены не по назначению (создание хозяйственной инфраструктуры), а на финансирование военных действий против Бразилии. В результате уже в 1828 г. власти молодой республики оказались неплатежеспособными и объявили первый в истории Аргентины дефолт по суверенным долгам17.
Официальный Буэнос-Айрес сохранял мораторий на платежи «Бэринг Бразерс» вплоть до 1857 г., когда было подписано соглашение о реструктуризации задолженности, и возобновились платежи по ее обслуживанию, продолжавшиеся до 1904 г. За это время должник перечислил кредитору суммы, равнозначные почти 5 млн фунтам стерлингов (эквивалент – 38 т золота)18. Таким образом, был дан старт длительной и полной драматических эпизодов долговой истории Аргентины.
Новая хозяйственная структура страны начала складываться в середине и второй половине XIX в. под влиянием меняющихся внутренних и внешних факторов. Важнейшее значение имела колонизация обширных территорий, вошедшая в историю как «завоевание пустыни». На землях, отвоеванных у коренных жителей (большинство которых было физически уничтожено), создавались огромные поместья, специализировавшиеся, главным образом, на производстве говядины и выращивании зерновых и масличных культур: пшеницы, кукурузы, льна, подсолнечника, сорго. Мощным стимулом быстрого расширения аграрного сектора был возникший высокий спрос на продовольствие на мировом рынке, прежде всего в странах Европы, ставших основными покупателями товаров с берегов Ла-Платы. Вплоть до 30-х гг. XX в. на мясо и зерновые приходилось порядка 95 % всего аргентинского экспорта19.
В отличие от США, Канады или Австралии, где аграрный сектор развивался на базе фермерских хозяйств, в Аргентине главную роль играли именно крупные поместья-латифундии. На владения свыше 1000 га приходилось около 80 % всех сельскохозяйственных угодий. В результате средняя площадь земельного участка в Аргентине составляла 360 га, тогда как в Австралии – 70, а в США немногим превышала 50 га20. Подобная концентрация земельного богатства имела значение не только с точки зрения экономических интересов, но и в плане социально-политической эволюции аргентинского общества. На протяжении десятилетий сравнительно немногочисленная группа земельных олигархов играла непомерно большую роль в жизни страны, стремилась направить ее развитие в узкое русло собственных интересов, неоднократно напрямую или через своих союзников в политических партиях, вооруженных силах, интеллектуальном сообществе вмешивалась в ход событий, устраняя неугодные правительства и блокируя решения, невыгодные хозяевам аграрного сектора. С другой стороны, основной массой сельскохозяйственных производителей были не мелкие собственники земли, а арендаторы, составившие впоследствии ядро аргентинского среднего класса, и наемные работники. Именно эти две категории граждан длительное время образовывали большую часть экономически активного населения (ЭАН)21.