Ольга взяла конверт. "Почему плохие новости?"
Лев Солиман поморщился. "Есть ли еще что-нибудь?"
Все трое учились в университете и изучали разные предметы.
«Ты пессимист», - сказала Ольга брату.
«Я реалист».
«К черту твой реализм».
Но ее пальцы дрожали, когда она разорвала конверт одним декадентским ногтем, покрытым розовым лаком.
Она медленно прочитала письмо. Потом она начала дрожать.
"Что это?" - спросил Виктор.
"Какие хорошие новости?" - спросил ее брат.
Она снова сложила письмо, положив его обратно в конверт. «Меня исключили из университета», - сказала она.
Некоторое время они молчали. Тогда Виктор спросил: «Почему?» Он сделал паузу, потому что знал ответ. «Вы хорошо справлялись… ваши экзамены были хорошими».
Лев Солиман повернулся к нему. «Не делай вид, что не знаешь. Не будь слишком лицемером, полукровкой. Ее исключили, потому что она еврейка ».
* * *
Когда они вернулись в Москву, Виктор Павлов сказал Льву Солиману, что, по его мнению, ему следует бросить университет.
Шли по парку Горького, наполнили это поздний летний день, с юношей, играющей на гитаре, собирающимися семьями, любовниками, солдатами профсоюзов и моряками. Играли оркестры, гребные лодки патрулировали мшистые воды озера, колесо обозрения уносило кричащих девушек в небо и обратно.
"Почему?" - спросил Лев. «Опять твоя вина?»
"Возможно." Они остановились в ларьке возле небольшого театра и купили бокалы шипучего вишневого ликера. Теперь они были близки, эти двое, достаточно близко, чтобы без злобы обмениваться оскорблениями. «Я чувствую себя предателем».
«Не надо», - сказал Лев Солиман. «Почувствуй себя героем».
"О чем ты, черт возьми, говоришь?"
"Я вам скажу." Лев указал на колесо обозрения. «Давай прокатимся. Там нас никто не может подслушать. Даже КГБ »
Колесо остановилось, когда они были в зените, и они посмотрели вниз на залитую жаром Москву; золотые купола отброшенных религий, сонная река, пальцы новых многоквартирных домов. Лев Солиман указал на пигмеев в парке. «Хорошие люди», - сказал он. «Великая страна. Не сомневайтесь в этом ».
«Я не знаю», - сказал ему Виктор. «Я родился в Ленинграде. Любая страна, которая может вернуться после потери двадцати миллионов, - великая страна. Но не так ли хорошо, если ты еврей, а?
«Но это не так».
Ветерок вздохнул в стойках колеса; машина приземлилась в пространстве, слегка покачнулась.
Павлов сказал: «Я есмь еврей.»
«Это не то, что написано в ваших бумагах».
«Вы не можете винить меня в этом. Тысячи евреев зарегистрированы как советские граждане через смешанные браки ».
Лев пожал плечами. "Может быть. Но ты более убедительный случай. Все ваши семейные записи уничтожены в Ленинграде. Возможно, твоя мать была чисто русской.
«Она была еврейкой».
«Это не то, что ваш отец сказал властям. А такжеон тоже прописан как гражданин СССР. Итак, вы видите, ваше дело довольно однозначно ".
Виктор сердито повернулся, заставив машину покачнуться. "Что вы получаете в?"
«Просто это». Инстинктивно Лев огляделся в поисках подслушивающих; но были только птицы. «Вы можете быть гораздо полезнее для движения, чем любой, у кого в паспорте стоит еврей». Он схватил Виктора за руку. «Внутри движения есть движение. Вот где ты принадлежишь.
* * *
Через месяц Льва Солимана исключили из университета. В его однокомнатной квартире был произведен обыск по статье 64 - «предательство Родины». Его доставили в Большой дом и допросили. Через две недели его перевели в психиатрическую лечебницу. Виктор увидел его еще раз два года спустя; к тому времени он был сумасшедшим.
* * *