"Я не знаю. Ты не объяснил, почему не сказал Разину.
«Я слышал выступление Ермакова на Тайшете. Разве этого не достаточно? "
"Я так полагаю". Он убрал свою руку от ее руки. «Полагаю, я должен тебе доверять. Если бы я этого не сделал, я бы убил тебя там ». Он указал им за спину.
«Ты еврей, не так ли?»
Он кивнул, стряхивая снег с меховой шапки. «Пожалуйста, не говорите, что это не имеет значения».
«Я не собирался…»
«Еще одна девушка, очень похожая на тебя когда-то». Он внезапно остановился и увлек ее в тень. "Боже!" Либби проследила за его взглядом на широкую улицу впереди. С флангаРядом с десятком ополченцев и людей в темных шинелях Василий Ермаков гулял по улицам Иркутска.
* * *
Анна объяснила, что прилетела из Хабаровска в Иркутск, потому что не могла больше скрывать от него новости. У нее был ребенок, и это их снова объединит. Ей было жаль ужасного скандала: это были их ошибки, она - своими неуклюжими словами, он - его извращенностью.
Похоже, она не сомневалась, что они снова вместе, что что угодно может испортить их любовь в этой ее стране. Она не упомянула о его еврействе - как верная жена, не упомянув о преступлении, когда ее муж возвращается из тюрьмы, подумал Павлов.
Безжалостность, решил он, лежа на кровати рядом с ней, с сыном или дочерью в животе, было труднее, чем он представлял. Она сообщила ему, что церемония с Ермаковым все еще состоится в Хабаровске; но из-за ребенка власти разрешили ей приехать в Иркутск. Затем она прижала его голову к своей набухшей груди и заснула, пока он лежал без сна. Наконец он тоже заснул, кинжал вины рассек его сны. Но даже в этих снах он никогда не отступал от своей решимости.
На следующее утро - до того, как он пошел к священнику - они поехали по асфальтированной дороге длиной сорок миль к Байкалу. Они прибыли на рассвете с диким восходом солнца, отраженным в водах самого глубокого озера в мире; огромные обелиски и красные и оранжевые острова в спокойных водах, которые могли быть захвачены за секунды массивными волнами, которые бросали прозрачную рыбу на берег, где она таяла.
Они пошли в село Листвянка и стояли взявшись за руки, вспоминая свой медовый месяц, трепетали у озера.
«История России», - сказал Павлов, указывая на воду.
«История Сибири», - сказала Анна.
Когда русские воевали с японцами в 1904 году, они пытались провести поезд по льду, забыв о теплых источниках под ним. Двигатель затонул и, по-видимому, все еще находился там, в сопровождении маленького прозрачного дракункула с выпученными глазами . В начале войны войска перевозили на великолепном, слоновьем ледоколе «Байкал», построенном англичанами; но он всегда сковывался льдом; поэтому подрядчики отчаянно работали над завершением последнего звена Великой Сибирской железной дороги - петли вокруг мыса озера. Они проложили тридцать три туннеля через горы, уходящие прямо в воду; Они работали так поспешно после нападения японцев на Порт-Артур, что первый поезд сошел с рельсов десять раз. Во время гражданской войны, последовавшей за Октябрьской революцией, целые семьи беженцев, бегущих через Байкал, были заморожены на льду или проглочены в трещинах, которые открылись с пушечным грохотом.
Теперь утренняя тишина окутала Виктора Павлова и его жену. Они бродили по переулкам Листвянки среди деревянных изб, построенных первопроходцами, мимо заснеженной вывески с предупреждением «Остерегайтесь медведей».
Анна провела много исследований Байкала и отвела его в Лимнологический институт, разговаривая так, как будто они никогда не расставались, и показала рельефную карту Байкала. Она сказала ему, что геологи думали, что Байкал образовался недавно, как часть Великого разлома, спускающегося в Восточную Африку. По ее словам, существует теория о том, что озеро не всегда имеет выход к суше, что объясняет присутствие в нем тюленей. Теперь проблема заключалась в загрязнении.
Они пытались найти гостевой дом, в котором останавливались во время медового месяца, но он обанкротился. В Листвянке больше не останавливались туристы; они прибыли из Иркутска на новых подводных крыльях мощностью 1250 л.с. и вернулись в тот же день. Но здание все еще оставалось заброшенным; они целовались снаружи, теплые губы на их холодных лицах. Павловискал на воде рыбацкий парус, но нигде не было видно.
С холодным отчаянием внутри него и неизменной решимостью он поехал обратно в Иркутск на красном Москавиче, который они наняли. Он пытался придумать способ пощадить Анну, но в его мозгу не было ответа. Как он мог сказать ей, чтобы она поехала в Харбаровск одной? Какие подозрения это вызовет у Разина?