"Что я могу делать?"
«Ты сам был боевиком в Иркутске».
«Я же сказал тебе, что ничего не говорил Разину».
«Я сделаю что-нибудь для Стэнли, если ты не будешь».
«Что, черт возьми, ты умеешь делать? Половина сотрудников КГБ в этом поезде ».
«По крайней мере, я его вижу. Он, должно быть, до смерти напуган, бедняга.
«Ты можешь попробовать», - сказал ей Бриджес. «Скорее всего, вас высадят на следующей станции».
«По крайней мере, я попробовал. Или, - задумчиво сказала она, - я могла бы собрать в поезде всех жителей Запада. Пошлите делегацию потребовать его освобождения ». Аннетт Микин взяла на себя управление. «Или мы могли бы даже вытащить его силой».
«Они привыкли к тому, что люди применяют силу. Если вы не знали, у них есть пулемет, установленный в конце специального вагона.
«Они бы не посмели его использовать».
«Хотите сделать ставку?» - спросил Бриджес.
«Ты кое-что знаешь, - сказала Либби, глядя на него со своей койки, - ты презренный»,
Бриджес сказал: «Я знаю это. Это требует смелости ».
«Что бы ни случилось, я полагаю, вы не напишете об этом в своей газете?»
«Я мог бы - арестовать британского шпиона на Транссибирской магистрали».
«Стэнли Вагстафф - шпион?»
«Кто знает, - сказал Бриджес. «Происходили и более странные вещи».
«Вы искренне в это не верите?»
«Нет», - признал Бриджес.
Либби сказала: «Не могли бы вы повернуть в другую сторону. Я собираюсь одеться и чем-нибудь помочь ему ».
Бриджес вздохнул. «Хорошо, я попробую сделать что-нибудь завтра. Бог знает что.
«Вы могли видеть Разина. Вы, кажется, в хороших отношениях с ним ».
«Я увижу его», - сказал ей Бриджес. «Он может позволить мне увидеть Вагстаффа».
Дверь открылась, и вошла Лариса Престина. Она сказала Бриджесу: «Пожалуйста, не могли бы вы пройти в коридор, пока я раздеваюсь».
В купе было темно, но Бриджес вышел на улицу и стал ждать. Когда он вернулся, Либби Чендлер говорила: «Вы сообщили о нем в КГБ, не так ли?»
«Я выполнила свой долг, - сказала Лариса Престина. «Он делал записи о передвижениях войск».
«Он делал записи о поездах», - сказала Либби. "И вы это знаете."
"Мы увидим. Полиция забрала его фотоаппарат, и фильм будет проявлять в Хабаровске ».
Бриджес сказал: «Он, должно быть, первый шпион, который использовал Kodak Instamatic».
Когда дыхание двух женщин показало, что они спят, Бриджес не спал. Долгое время он жил со своей совестью; но он никогда не ожидал, что столкнется с его воплощением в образе 22-летней англичанки.
В соседнем купе тоже не спал Виктор Павлов. Татарский генерал и его жена сошли с поезда в Иркутске, и их места заняли американский инженер-исследователь и один из руководителей Tokio Gas Board, которые сотрудничают с русскими в разработке газовых месторождений вокруг Якутска и под морским дном вокруг острова. Сахалина. Они мирно спали, пока браконьер храпел.
Когда они приехали в Танхой, Павлов проверил, все ли в порядке с его женой. Беременность протекала тяжело, и Анне было предоставлено купе с медсестрой. Анна спала, ее лицо было довольным; медсестра приложила пальцы к губам. Павлов проигнорировал ее, нежно поцеловал жену в губы и вышел из купе.
Теперь он ждал сна, зная, что он станет неуловимым, чем больше он думал об этом. Он думал о Биробишане, Земле Обетованной, которую Сталин якобы создал в Сибири. Евреская автономная область - Еврейская автономная область. Создан и уничтожен в ходе двух волн погромов в 1937 и 1948 годах. Уличные знаки, как ему сказали, все еще были на иврите; в этом месте почти не было евреев. Они должны были там на девятый день пути; но Павлов знал, что им этого не добиться.
Он заигрывал со сном; но он слишком старался. Однажды, колеблясь на грани, он вспомнил старого еврея, которого встретил возле синагоги в Москве в студенческие годы. Старик, одетый в потертый черный плащ, сошел с ума после многих лет попыток получить визу для посещения давно умерших родителей в Израиле. Он все еще благословлял ханукальные свечи, он все еще танцевал Симхат Тора; иногда, даже когда на земле лежал снег, он думал, что находится в Иерусалиме. Он провел большую часть своих последних лет, умоляя европейских и американских еврейских туристов дать ему молитвенники для синагоги, и однажды весенним утром он принял Павлова за американца. Он схватил Павлова за руку и попросил молитвенник. Павлов ласково заговорил, оглядываясь в поисках следов слежки,высвободил его руку и пошел дальше. Старик крикнул: «Почему ты забыл нас?» Павлов хотел повернуться и крикнуть в ответ: «Не видел». Вместо этого он пошел дальше. Теперь старик вернулся, на полпути через Сибирь, и на мимолетную секунду полубессознательного состояния Павлов задумался, действительно ли он ему помогает; если он помогал кому-то из них. Потом он снова проснулся, прислушиваясь к ровному ритму колес, и сомнения исчезли.