Денщик вернулся с парой полевых серых биноклей «Цейсс». «Военные трофеи», - прокомментировал майор. Он подвел их к дверному проему и посмотрел сквозь них на мост, вращая механизм фокусировки. «А, - сказал он, - это наш любимый лидер, который плотно завтракает. Должен сказать, я восхищаюсь этим человеком ». Он продолжал смотреть в бинокль, внешне мало чем отличаясь от Роммеля. "Здесь." Он поманил Либби. "Вы посмотрите".
Либби взяла бинокль, но поначалу карета казалась размытой. "Здесь." Майор пришел ей на помощь, обнял ее сзади и возился с фокусом. «А теперь попробуй». Он продолжал обнимать ее. «Попробуйте последнеекупе, - посоветовал он. Либби двигалась вдоль кареты, пока не нашла Бриджеса, стоящего у окна.
Майор снял руки. Он усмехнулся и сказал: «Кажется, я только что отменил свидание в Ленинграде».
Либби радостно поцеловала его. «Ты очень милый», - сказала она.
* * *
Два вертолета прибыли в 10.00 часов с десятью мужчинами в гражданской форме - длинными темными пальто с квадратными плечами, серыми шарфами, шапками. Даже лица у них были единообразны: кремневые, настороженные, сдержанные. Кремлевские люди слезли с вертолетов, стоя вместе под ленивыми лопастями, словно ждали, чтобы занять свои места на перроне на Красной площади. Среди них был молодой карьерист, угрожавший авторитету Ермакова. Их проводили в длинную белоснежную палатку с полевыми печами, утепленную от холода.
Генерал Рудинко и майор, Анатолий Баранов и Разин разошлись по отдельным палаткам.
"Хорошо?" - сказал глава КГБ Анатолий Баранов: «Какое объяснение вы можете предложить?»
«У меня нет объяснений», - спокойно сказал Разин. «Я могу дать вам отчет о том, что произошло».
Санитар принес чай с лимоном, который он положил в упаковочный ящик между двумя мужчинами. Разин оценил своего начальника: худощавое тело, костлявая голова, бледные глаза; «Монокль подошел бы ему, - подумал он. Разин знал, что теперь он борется за свою карьеру, возможно, за свою жизнь. Он был подкреплен осознанием того, что Баранов немного его боялся - его отношения с Ермаковым, его прошлые связи с Берией, имя которого все еще вызывало страх.
Баранов пил чай, кривя мизинцем. «Я думаю, товарищ Разин, объяснение более уместно. Хотя я не вижу никаких возможных оправданий этому ... этому фиаско ».
«Возможно, когда вы услышите то, что я хочу сказать…»
«Жду, товарищ Разин».
"Евреев освобождают?"
Баранов кивнул. «У нас не было выбора - благодаря тому, что вы справились с этим делом».
«В таком случае Ермаков уйдет живым».
«Вы можете это гарантировать? Что помешает им убить его после того, как они достигли своей цели? »
«Очень много», - сказал Разин, ограничивая свою информацию так, чтобы незаметно доминировать в разговоре.
Баранов нетерпеливо постучал пальцами по упаковочному ящику. «Продолжайте, товарищ Разин. Пока вы не сказали ничего, что меня впечатлило ».
«Они не убьют его, - сказал Разин, - потому что мы передадим им сообщение с угрозой того, что, если товарищ Ермаков пострадает, выездные визы для каждого еврея, желающего покинуть Россию, будут отменены. Тогда они станут предателями своего дела, а не героями ». Рука Разина потянулась к синяку на шее.
Баранов встал и зашагал вокруг палатки, заложив руки за спину. «Хорошо, я согласен с тем, что тов. Ермаков, вероятно, будет освобожден. А теперь давайте послушаем ваше объяснение - ваш отчет - того, почему вы допустили возникновение этой катастрофической ситуации ».
Разин позволил улыбке появиться на лице; Баранов заметил это и нахмурился. «Я допустил это, - медленно и намеренно сказал Разин, - потому что вы разрешили присутствие Виктора Павлова в поезде. Вы, товарищ Баранов, санкционировали билет для дворняги-еврея в том же поезде, что и товарищ Ермаков ».
Баранов повернулся на пятках, мышцы челюсти напряглись. «Не пытайся мне угрожать».
«Это ваша интерпретация, - сказал Разин. Ему почти стало жаль этого долговязого безжалостного человека, который так и не научился полностью правилам выживания. Правило №1: Никогда не стремитесь к вершине, потому что падение стремительное, часто смертельное. Намного лучшебыть серым кардиналом. Он продолжил: «У меня есть документ с вашей подписью. Подпись, которая берет на себя полную ответственность за случившееся ».