Тем не менее Аверьянов еще и подхлестнул командой шофера:
- Гони вовсю! В три минуты быть под обрывом!..
Но как гнать, когда встречный ветер несет снег почти горизонтальными струями, залепляет стекло? Вот уж и дорога пошла под уклон. Вездеход заносит. Удерживая машину, водитель отчаянно в обе стороны крутит баранку, пытается тормозить двигателем. «Газик» идет почти юзом, чудом удерживаясь в колее.
- Гони! - приказывает Аверьянов, теперь уже заразившись тревогой Кайманова.
Кайманов молчал, лишь наблюдая, как побледневший водитель лихорадочными усилиями, почти вслепую удерживает на курсе машину.
Наконец, спуск кончился. Под колесами захрустел ноздреватый у берега ледяной припай. Струи снега здесь летели навстречу машине почти вдоль обрыва.
Проехали метров двадцать вдоль обрыва, у его подножья вездеход остановил уже дожидавшийся их здесь капитан Гребенюк.
- Ни звука! - вполголоса предупредил его подполковник.-Где задержанный?..
Капитан жестом предложил подойти к стене обрыва. В ближайшей нише со связанными за спиной руками сидел у стены незнакомец в белом полушубке и такой же белой барашковой шапке, опустив глаза в землю, сдвинув сросшиеся на переносице темные брови.
- Салам алейкум, Аббас-Кули,-подходя вплотную, вполголоса сказал Кайманов.- Можете развязать ему руки. Теперь с места не двинется, если жить хочет…
Задержанный, узнав Кайманова, не то что слова сказать не мог, от страха, как рыба, лишь хватал воздух.
- Ешка!..- наконец едва прошелестел он сдавленным шепотом.
- Точно, Ешка,- подтвердил Кайманов.- Только для всех - давно уже Яков Григорьевич.
- Прости, Кара-Куш…
- Ладно, прощаю,- так же сказал Кайманов.- Так кого ты здесь встречаешь?
Ноги задержанного подогнулись, как будто он почувствовал свой смертный час.
- Не хочешь говорить?.. Сами узнаем… Смотри сюда.
Кайманов развернул перед лицом задержанного фотографии отравленных проводников.
- Узнаешь?..
Тот, став белее снега, молча, не отрываясь, смотрел на фотографии трупов.
- Вы и сами могли их убить,-то ли оправившись от первого испуга, то ли наглея, а может быть и на что-то надеясь, тихо сказал Аббас-Кули.
- Кто их убил, ты отлично знаешь,- так же вполголоса сказал подполковник Аверьянов.
- Вызовите-ка мне лейтенанта Друзя,- приказал он радисту.
Щелкнул тумблер радиостанции, раздался взволнованный голос:
- Товарищ подполковник, докладывает Друзь! Нарушитель мертв. Кем-то убит совсем недавно ножом в спину. Шел с попутным ветром к острову под парусом на специальном устройстве вроде буера. Ведем преследование по лыжне, появившейся в направлении к высокому берегу.
Аверьянов и Кайманов молча переглянулись: оставались считанные минуты до появления того, ради сохранения которого был убит еще один пособник.
- Прекратить преследование, развернуться цепью, замаскироваться,- скомандовал Друзю подполковник.
- Пусть лейтенант повторит, что он сказал о нарушителе,- попросил Аверьянова Кайманов и, взяв микротелефонную трубку из рук радиста, поднес ее к уху Аббаса-Кули.
Тот, все так же молча, с бегающими от страха глазами выслушал доклад лейтенанта.
- Ты понял, Аббас-Кули, что не приди мы сюда, это была бы и твоя судьба,- сказал Кайманов,- ни Клыхчан, ни Шарапхан свидетелей не оставляют…
- Понял…- едва прошептал серыми губами задержанный.
- Пароль?..
Аббас-Кули, опустив глаза, покачал головой.
- Ты сам его скажешь… тому, кого встречаешь. И еще скажешь, что все спокойно, что дураки геок-папак, как один, побежали к острову… Если к этому добавишь еще хотя бы слово, оно будет последним в твоей жизни…
Чуткое ухо Кайманова уловило подхваченный и донесенный сюда ветром чей-то кашель.
Подполковник сделал знак всем рассредоточиться и замаскироваться. Одетые в белые маскхалаты пограничники словно растворились в вихрях метели.
Шорох лыж и тяжелое дыхание бегущего человека доносилось еще с минуту, затем все стихло.
Чувствуя, что напряжение достигло предела, Кайманов, укрывшись в нише позади Аббаса-Кули, подтолкнул того в спину.
Словно очнувшись, Аббас-Кули поднял голову, произнес хриплым голосом по-древнетюркски: «Сруби голову неверному»…
- …«И да вознаградит тебя аллах»,- донесся ответ.
Из белой мглы шагнула рослая фигура в маскхалате, с белой марлевой занавеской на лице. Прислушиваясь, замерла.
В одной руке появившегося Кайманов рассмотрел гранату, в другой маузер.
- Дорога свободна? - по-курдски спросил пришедший. (Снова толчок в спину Аббаса-Кули).
- Свободна… Все геок-папак побежали к острову…
Прибывший нарушитель сунул гранату в карман и, не выпуская маузер из рук, наклонился, стал отстегивать лыжи.
- Сейчас пойдем,- сказал он,
Чувствуя знакомый холодок, появляющийся в минуты крайней решимости, Кайманов с силой толкнул вперед Аббаса-Кули, одновременно вышиб ногой маузер из руки нарушителя, на которого тут же навалились подоспевшие солдаты.
Кайманов узнал этот голос, эти точные уверенные движения: слишком часто встречался он с этим человеком в начале войны, когда, разыгрывая из себя близкого друга «кизил-аскеров» - красных солдат,- Клычхан вел крупную игру, стремясь поднять восстание целого племени в приграничных районах.
Признаться, Кайманов не рассчитывал встретить его так далеко от родной Средней Азии, но едва увидел Аббаса-Кули, понял: тигр придет за шакалом…
- Салам, Клычхан,- сказал он, срывая марлевую занавеску, закрывавшую лицо нарушителя.- Вот мы и встретились…
- А-а, Кары-капитан ,- не теряя самообладания, ответил удерживаемый за руки солдатами Клычхан.- А я еще подумал, кто ж это сумел меня задержать?
- Кары-майор…- поправил его Кайманов,- Теперь не удивляешься?..
- Не-ет… Теперь не удивляюсь… Со. старым другом приятно встретиться и в аду… Что ж, хитростью и льва можно поймать, а силой не поймать и мыши. Аббас-Кули! - обернувшись, окликнул он пособника.- Молись аллаху, чтобы послал тебе легкую смерть. О том, что геок-папак меня взяли, узнают уже сегодня. Тебя найдут и на дне этого холодного моря.
Аверьянов с Каймановым снова сидели в теплой операторской. Майор невольно сравнивал свою жизнь, прожитую в трудностях и лишениях, с жизнью таких молодых защитников границы, как лейтенант Друзь, сержант Таиров, капитан Гребенюк, не говоря уже о подполковнике Аверьянове, человеке по возрасту не намного моложе его самого, но работающего совсем, казалось бы, в другом времени. Многое изменилось в охране границы, особенно за последнее время, и все эти изменения прошли всего лишь на протяжении одной жизни, его жизни…
Кайманов не жалел о том, что в дни его молодости не было на границе этих удивительно умных машин, всякого рода аппаратов и приборов: долго еще будет необходимо и его испытанное мастерство следопыта, такое же обязательное в работе, как и эта чудо-техника, с помощью которой так мастерски вел операцию подполковник Аверьянов… Опыт таких, как он, Кайманов, и сегодня нужен границе. И тем не менее…
В операторскую вошел сержант Таиров.
- Товарищ подполковник, разрешите принять вахту? - сказал он.
- А вот майор Кайманов сейчас оператор,- ответил подполковник,- спрашивайте у него.
- Давай, сынок, принимай,- вздохнув, ответил Кайманов.- Передаю цель…