В спешке упаковываемся и съедаем, наконец, наш пудинг.
Но марш снова отложили, мы ложимся и спим до 6 часов, потом получаем у полевой кухни положенный кофе и завтракаем.
Как и вчера, в воздухе царит небывалая активность. Один раз пролетели аж 27 пикирующих, обычно мы видим не больше девяти.
Проехав метров 100 вперед к какой-то хате, останавливаемся и ждем команды выступить. Я приношу табурет и сажусь почитать. Тем временем привозят почту.
Около 10 часов решаю умыться, едва заканчиваю, как раздается команда, и мы отправляемся.
Жара невыносимая, градусов под 40 в тени, если не больше.
Вскоре добираемся до Лабы и переезжаем ее по понтонному мосту длиной около 100 метров. На берегу дежурят наши зенитчики. Вокруг полно наших продырявленных пулями телег.
На другом берегу Лабы есть еще и рукав поуже, а дальше примерно в километре лесополоса. Битый час мы пробираемся через него.
Видно, что наши саперы сложа руки не сидели, это же надо — отгрохать из бревен такой проезд по заболоченной лесной дороге. По обе стороны этой дороги саперы до сих пор укрепляют наиболее неблагополучные участки.
С ними замечаем и несколько человек русских. Солнце печет жутко, спасения от него нет и в тени.
Миновав лес, выезжаем на дорогу, ведущую мимо полей. До ближайшей деревни ползем километров 20.
Наши взмокшие от пота лица почернели от пыли. Справа и слева тянутся кукурузные поля. С меня буквально пот градом.
Приношу из полевой кухни еду. На обед: жаркое с картофелем и подливой.
Пока мы проезжали через село, все было спокойно. Едва выехали, как вокруг загремела стрельба. Ранены трое наших: Адлер, Тённигес и Хартунг.
Здесь полно груш, набираю целое ведро.
Четверть часа спустя следуем дальше. На мелком месте вброд перебираемся через ручей.
За ручьем начинается подъем, и мы взбираемся на него по извивающейся дороге.
Внезапно видим, как впереди шлепаются мины русского миномета. Одна из наших машин получает прямое попадание.
Внизу у ручья целый затор техники — слева за гребнем холма засели русские. Хорошо видны их зенитки и пехотинцы.
Русская пехота пытается атаковать. Пули то и дело свистят. Впереди метрах в 50 от нас позиции нашей батареи. Наши артиллеристы ведут огонь по неприятелю, причем довольно метко.
Выезжаем вперед на трех бронемашинах, но ведет огонь лишь одна из них — остальные не могут съехать с дороги.
Примерно час спустя колонна нашей роты продолжает движение. Мы даже не знаем, куда направляемся. Справа и слева крупные силы врага. Мы перемахиваем через вершину холма и оказываемся в длинной балке. Проехав километров 10, останавливаемся на ночлег в селе — уже темнеет. Помогаю чистить оружие стрелку машины, которой все же удалось открыть огонь, потом, наскоро перекусив, укладываюсь спать. В целом, ночь спокойная, разве что время от времени в небо взлетает парочка ракет.
9 августа 1942 г
Снова воскресенье. Что ждать от него?
В 4 часа подъем, потом все срочно заправляемся горючим.
Нам снова поручен разведрейд. Сегодня с утра довольно прохладно. Дорога снова идет среди полей.
Едва отъехав, встречаем наших: кто верхом, кто на телегах. Мы объясняем им новое направление марша.
Вскоре видим перед собой село. Русские носятся как угорелые туда-сюда. В одном месте собралась целая толпа их. Останавливаемся, чтобы выяснить обстановку.
И тут над нами появляются два истребителя «Ме-109» и, недолго раздумывая, выпускают по нам парочку длинных очередей. Люк машины Таузенда поврежден.
Мы тут же вывешиваем опознавательный флажок, и пилоты узнают нас.
Еще бы немного, и нам конец. Вовремя опомнились. Повезло.
Принято решение следовать через деревню. Мы, не торопясь, сомкнутой колонной проезжаем через улицы, застигнув русских врасплох. Они начинают разбегаться, уже когда мы далеко впереди. Вплотную к деревне видим колонну грузовиков, телеги — русские на самом деле не ждали нас здесь.
Мы тоже рады, что все обошлось без драки и что сразу же удалось отыскать бревенчатый настил, проложенный по трясине.
Выехав из села, едем вдоль железнодорожной линии, потом сворачиваем в занятый участок леса.
Здесь тоже все спокойно, миновав лесной участок, сворачиваем на поле подсолнухов — надо дать остыть двигателям.
Видим, как по тропинкам и дорожкам русские спешно отходят, и тут же сообщаем по радио обо всех их передвижениях. Обождав с полчаса, трогаемся с места и снова следуем через поля. Я просто изнываю от жары. Проезжаем через извилистую балку, по дну которой протекает пересохший сейчас ручей. Увы, но ни моста, ни относительно ровного места так и не находим, поэтому приходится тащиться километра 4 до самого выезда из балки. Выбравшись оттуда, видим большое колхозное село.