Главным образом мы заняты тем, что дожидаемся, пока нам подвезут пожрать. Сегодня это произошло в 15 часов. Сегодня хоть коптилки появились, и почта тоже пришла, хоть и немного.
Поужинав, это было уже в 18 часов, улегся спать. Слава богу, не бежать в охранение — сегодня заступил взвод связистов.
Тепло, поэтому стаскиваю с себя безрукавку, свитер и теплые носки и даже одеялом не накрываюсь. Так и засыпаю.
В 22 часа прибегает унтер-офицер Штихерт и будит нас. Черт, снова на передовую! И весь наш взвод в полном составе, кроме нас и взвод связистов должен, оказывается, сменить саперов.
Этого только недоставало — рождественский сюрприз, так сказать. Никакие возражения, естественно, не принимаются. Мы встаем, собираем все необходимое, включая оружие. Но приходится ждать почти до полуночи—я предпочитаю скоротать время лежа на постели, хотя заснуть, конечно же, не удается.
То, что нас на Рождество решили сунуть на передовую, еще полбеды — с этим мы смирились. Приказ есть приказ. Хуже, что мои предчувствия, похоже, оправдываются — ничего хорошего этот внезапный вызов не сулит.
22 декабря 1942 г
В 0.45 следуем в батальон. Топаем навстречу неизвестности. С нами следует и унтер-офицер Химмельсрайх, он в составе 2-й роты.
Бредем к переходу через железнодорожные пути, рядом с прежней пулеметной позицией, там нас уже ждут товарищи из взвода связи и подразделений 5-й роты. Мы гуськом идем дальше, впереди группа Клюзенера. Мне приходится тащить кроме своих пожитков еще и два ящика с патронами для пулемета.
Задыхаясь, еле волоча ноги, продвигаюсь вперед. Даже взмок от пота — чувствую, как нижнее белье прилипло к телу. Поэтому я на седьмом небе, когда мы, наконец, добираемся до позиций и неширокого ручья — здесь хоть можно отдышаться, дожидаясь остальных.
Плюхаюсь на ящик и жду. Вскоре прибывают и остальные, передышка кончилась, и мы идем дальше.
Следующий привал в какой-то траншее. Унтер-офицер Штихерт дает соответствующие указания, мы снова следуем дальше — предстоит 300 метров добираться траншеями.
Пробираться через узкую траншею, да еще с поклажей на спине, — сущая мука. В конце концов добираемся куда приказано. Саперы в двух словах вводят нас в курс дела, после чего исчезают.
Входим в указанную нам землянку. Вместо двери болтается на ветру кусок брезента, окна нет, в качестве печки — дыра в стене, где весело трепещет пламя. Стоять здесь можно только согнувшись — несущая балка осела в результате обстрела из противотанковых орудий.
Нойбауэр тут же отправляется в охранение, мы усаживаемся в землянке. Холодно, тут уже шинель не снимешь.
Все умолкают и погружаются в раздумья. На фронте тишина, да и только — даже бешеная стрельба саперов и та стихла.
Мы же предпочитаем зря не палить, и русские тоже. Вероятно, они здорово пристрелялись, ведя огонь по нашим позициям.
В 5 утра сменяю бойца у пулемета, это всего метрах в 25 от нашей нынешней землянки, добираться туда пришлось узкой траншеей.
Поскольку никто из нас совершенно не в курсе обстановки, приходится держать ухо востро. У пулеметной позиции кукурузное поле, дальше метров на 150 — полоса кустарника, а в ней и за ней — позиции русских.
Основной помощник — уши, на них и приходится полагаться. Я напряженно вслушиваюсь в тишину. Время от времени делаю пару выстрелов. Полтора часа пролетают незаметно.
И вообще, день этот проходит без особых событий — 1,5 часа на посту, после этого 3 часа свободен. Эти свободные часы уходят в основном на сон в нетопленой землянке. Согреваешься, только пролежав часика полтора под одеялом, или лучше под двумя.
Штихерт где-то откопал русский миномет, и они теперь время от времени отправляют приветы Иванам.
Наши орудия и 6-ствольные минометы периодически ведут по противнику беспокоящий огонь.
Вечером решил сходить к нашим соседям по левому флангу — к Керстену и Химмельсрайху. Керстену досталась позиция хуже некуда — до русских всего полсотни метров. На этой позиции уже четверо получили пулю в лоб.
Наш новичок всем действует на нервы — ему все время кажется, что русские пробираются к нам.
Фельми ночью выпускает две красные ракеты — вот же дуралей! И всего-то из-за двух шлепнувшихся поблизости мин. Было из-за чего огород городить!
Несмотря на нервозность и на холод в землянке, спалось мне в эту ночь вполне нормально.
23 декабря 1942 г
Сегодня все только и говорят, что на следующую ночь нам предстоит сменить позиции и отойти. Отвод сил, мол, запланирован.