– Что… – вырвалось у меня, я попятился назад, но упёрся во что-то и обернулся – снова стеллажи. Я снова был в магазине. На полу, передо мной, лежала пачка макарон. Я посмотрел по сторонам и увидел слева женщину, которая удивлённо смотрела на меня. Я, смущаясь, быстро подобрал макароны, положил их на место, взял крабовые палочки и пошёл дальше.
Я взял маленькую бутылку воды и ещё пачку сухариков. Быстро расплатившись на кассе, вышел наружу.
Солнце слепило. Я отошёл в тень и попытался открыть бутылку. Сразу не получилось – руки постоянно соскальзывали. От этого заболела рука. Я обхватил горлышко кофтой и попробовал ещё раз – только тогда получилось.
Я припал к бутылке как к спасительной универсальной жидкости. Припал так, будто она могла решить мои проблемы. Так, будто сейчас смогу вернуться. Но вот я сделал глоток, ещё один, сухое горло немного резануло, но после я опустил бутылку и… ничего. Никакого волшебства. Никаких галлюцинаций. Никакого спасения.
Я закрыл бутылочку и сунул её в карман на кофте. Всё ещё дрожали руки – надо было поесть. Я зашёл за супермаркет во двор и сел на лавочку в тени.
У меня были сухарики и крабовые палочки. Я понимал, что этого будет мало, но большее позволить я себе не мог.
Я выбрал крабовые палочки и съел пару штук. Я откинулся на спинку лавочки и посмотрел вверх: надо мной деревья шумели листвой, несколько воронов влетели и сели на ветках, высматривая что можно схватить. Один из них смотрел прямо на меня.
«Дайте мне совет. Унесите куда угодно – лишь бы не быть здесь», – потянул я руки вверх, но почти сразу опустил. Ворон каркнул и улетел.
«Они уже точно добрались до дома. Кто-то должен был сообщить. Я даже не выключил воду, когда уходил… они ищут меня. Весь город знает. Нет. Весь город знать не может. Но моя ориентировка уже должна быть у них… Но ведь не может всё так быть! Может… может рассказать им? Всё как было?..»
«Мне никто не поверит, – вздохнул я при этой мысли. – А даже если и поверят – принудительное лечение? Я ведь убил её… Конечно, не тюрьма, но тоже не сахар. За годы там реально можно двинуться. А если у меня это будет повторяться? Тогда вообще не выпустят…»
«Может, мне здесь и не место уже?..»
Я прикрыл лицо рукой. Я не знал куда идти. Я не знал что делать.
В кармане что-то слегка завибрировало. Я потрогал джинсы – это был телефон. Я совсем про него забыл.
Это был простой кнопочный телефон для звонков, на экстренный случай.
«Раз они знают, то должны были уже добраться и до моих друзей. Почему я его раньше не услышал?»
Я разблокировал телефон, но там было пусто. Ни одного пропущенного звонка, ни одного входящего сообщения.
«Если они не звонили – значит, ещё не знают. Может… можно кому-нибудь позвонить?»
«Нет. Это глупо. Они точно должны знать!»
«Но ведь нет звонков. Они бы в первую очередь через друзей попытались до меня добраться. Поэтому, если нет звонков – значит, они ещё не знают. Да и это же мои друзья. Разве они не поверят мне?»
Я зашёл в контакты и просидел так несколько секунд, не решаясь кого-либо набрать. Я не мог решить ни кому позвонить, ни звонить ли вообще.
Нужно было отвлечься. Я понимал, что начал себя загонять в мысленную яму.
Несколько часов я гулял по улицам, иногда останавливаясь, чтобы посмотреть на экран, но не решаясь набрать чей-либо номер. Пару раз по пути попадались ОНИ – приходилось сворачивать во двор.
Наступил вечер, а я так и не решил кому позвонить. Я был в парке, сидел на набережной. По реке проплыл катер и волны, появившиеся от него, били о бетонную стену. Люди с другой стороны гуляли вдоль реки. Некоторые останавливались, чтобы полюбоваться на архитектуру старого города, которая здесь сохранилась.
Розовое небо потихоньку темнело. Становилось прохладнее.
Еды не было. Я встал и пошёл вдоль реки, чтобы согреться.
Ещё давно я приметил пару мест под мостом, рядом с парком. И, как-то так получилось, что ноги меня привели прямо к одному месту. Оно было углублено, защищено от ветра, не обосцано – последнее было самым важным.
Я прилёг на песок, прижался к холодному бетону и сжался. Было холодно, хотелось пить. Я всё ещё где-то внутри хранил надежду проснуться от кошмара, но эта надежда становилась всё меньше. И завтра, наверное, её уже не будет совсем…