— Ты его узнала? — спросила Бренда.
— Нет.
— Это внук Джоуи. Работает медбратом в отделении интенсивной терапии.
Эмма вздрогнула. Новость была ужаснее не придумаешь. Джоуи, старый друг и хороший человек, много лет работал в административной службе и вышел на пенсию в прошлом году. Да и то, что парень служил медбратом здесь же, в их больнице, ничуть не облегчало дело. Эмме очень хотелось ошибиться. Может, дело все-таки не в передозе? Но она понимала, что факты не врут.
Сбежав в туалет, чтобы ненадолго побыть наедине с собой, она ополоснула руки и лицо холодной водой, смывая пот и смягчая резь в глазах. Из зеркала на нее глядела усталая женщина. Бледная как смерть. Эмма достала из кармана помаду и накрасила губы, стараясь хоть немного оживить отражение в зеркале.
Выгляжу не лучше, зато хоть чувствую себя увереннее. Будто щитом закрылась. Никто не должен знать, как я устала. Эмма выпрямилась, глубоко вдохнула и вернулась на рабочее место.
ГЛАВА 3
Усевшись за рабочий стол, Эмма вошла в систему, чтобы проверить обстановку в палатах. Новых пациентов нет: те же головные боли в одиннадцатой палате и лихорадка в пятой. Проверила свой айфон. От Тейлор по-прежнему ничего. Она уже давно должна была вернуться домой. Похоже, у дочери снова приступ хандры. Эмма отправила очередной знак вопроса.
Заболела шея. Эмма помассировала пальцами больное место чуть правее позвоночника. Прямо хоть режь. Потом перебросила через правое плечо стетоскоп и направилась в одиннадцатую, к пациентке с головными болями. Эта палата была одной из немногих оставшихся двухместных. Там уже был ее коллега, доктор Крамп. Или просто Курт для друзей, к кругу которых Эмма больше не принадлежала. На нем, как обычно, был хорошо подогнанный костюм с шелковым галстуком, слишком нарядный для больницы. Лощеный доктор Крамп беседовал со второй обитательницей палаты — полноватой молодой женщиной с густыми розовыми прядями, спадающими на татуированные плечи, — присев на краешек ее койки. А вот это он зря. В наше время люди во всем склонны видеть сексуальную агрессию. У нее же на лице написано пограничное расстройство личности. Такие женщины — что бомба с часовым механизмом.
Крамп говорил вкрадчиво и тихо, касаясь руки пациентки. Может, дать ему спокойно закончить беседу? А она пока проверит лихорадку в пятой палате, не мешая коллеге говорить с пациенткой. К тому же «головная боль» уткнулась в телефон и уплетала чипсы — несколько минут ее не убьют.
Курт поднял голову. Их взгляды встретились, и вся его мягкость тут же испарилась, а на нижней челюсти дернулся крошечный мускул. Все еще злится. Столько времени прошло — а он все еще злится.
Поначалу они неплохо ладили. Курт помогал ей освоиться: учил, кому можно доверять, а кому не следует; куда обратиться, если нужно что-то сделать, и кого следует избегать. Он оказал Эмме неоценимую помощь в первые недели после ординатуры. Эта сельская неотложка у черта на рогах совсем не походила на травматологический центр, в котором Эмма проходила обучение. Ресурсов здесь вечно не хватало, и ей пришлось учиться обходиться без привычных вещей. Того, что она принимала как должное, здесь могло просто не оказаться. Лучшим выходом для самых тяжелых пациентов был перевод в другую больницу. Для этого больного нужно было погрузить в скорую помощь и отправить на пароме через озеро, в региональный травматологический центр. Переводили только тех, чья жизнь висела на волоске: младенцев с сепсисом, жертв ДТП, случаи обширных инсультов и проблемных родов.
Бал здесь правила скорая помощь, и Курт был ее начальником: обучал техников и парамедиков, контролировал их работу. Ему это нравилось. И коллеги его любили. До того дня, когда все полетело под откос.
Все машины скорой помощи приезжали прямо в отделение неотложки и сдавали пациентов. И неважно, что иногда более тяжелые больные ждали часами, а скорая везла обычный вросший ноготь: койка доставалась пациенту скорой.
Эмме такие правила казались бессмыслицей: нужно отправлять пассажиров скорой на сортировку, как и всех остальных. В том и смысл сортировки, чтобы решить, чье состояние требует внимания в первую очередь. Она поговорила об этом с Куртом в надежде изменить протокол. К тому же так они разгрузили бы скорую помощь от «постоянных клиентов» — тех, кто знал порядок и пользовался этим.