Смена кадра. Мужик в форме, чуть моложе моих лет, с засученными рукавами и до пупа расстегнутым воротом куртки, пьет из фляги и рассматривает благолепие. Есть на что поглядеть! Небось, впервые в жизни попал в такой райский уголок. И в последний. Противно подумать, что с ним стало после работы крабов… Был человек – нет человека. Видео – единственное, что и осталось. Ни рябчиков не попробовал 'с барского стола', ни ананасов, ни шампанского… Разве, на чужих девчонок облизнуться успел… и сгинул. Э-э-эх!
Смена кадра. Смутно знакомый шнырь, что в компанию 'чистых' пускать не хотели, лениво хлещет одну из эскортниц по лицу. Культурно, без синяков. Тыльной стороной ладони. Раз-два! Раз-два! Всё? Угу. Похромала дальше. 'Работайте негры, солнце ещё стоит над плантацией!' Тоже понятно. Откуда ему знать, где мероприятие состоится? Нарядил персонал как обычно. Теперь обеспечивает дисциплину труда. По фиг! Дрес-код – это святое. Босиком по пляжу только манекенщицы в рекламе бегают. Им положено… Тьфу!
Смена кадра. Дедуля с замашками шулера и дяденька в панамке, который спецназ строил, повздорили. Оба топают ногами и орут. Мимика сильно матерная. Словно остров делят… Кому на нем шишку держать? Далеко, не слышно. Оп-па! Спорщиков накрывает тень самолета… Изображение дергается – с увеличением показано. Меркнет… Да-с! Приплыли. А ведь знали! И вот бы кто объяснил, чем они думали, когда аферу затевали? Не поверю, что без ума операцию планировали. Эти 'коми' инфу вообще не прячут. Ну что, всё?
Глава 24. День второй. Ночь. Просмотр кинохроники. Фильм 'ЧП на атолле'. Часть 2. 'Разбор полетов'.Смена кадра. В смысле – кино закончилось, пошла хроника, в реальном времени. Ребятишки, что на складных табуретках и просто песке вокруг пристроились, в одну сторону смотрят. На дяденьку, что только что, на экране, официантку по лицу бил… Крайне внимательно разглядывают… С любопытством. А дядя – на стуле усидеть не может. Двумя руками за него вцепился. Гы! Не отнимут у тебя, вместе вас и похоронят! Если, я правильно политику понимаю… А не я один её понимаю – вокруг персонажа мертвое пространство. Народ, аж ногами гребет, хочет оказаться подальше. Ну да, они ребятишек в деле видели. По лицам читают.
Смена кадра. О! Слона-то я и не приметил! Барышня, загаром побледнее, ногами подлиннее (местные девчонки больше корненастенькие, а эта – с парнями вровень) встала. Руки в боки… Шнырь, как её увидел, в лице переменился. С таким выражением… гм, краше в гроб кладут. Вскочил, со стулом вместе. Дорог ему этот стул. Хочется за что-то подержаться. Морзянка в ухе пищит, но звука речи опять нет. Пи-и-и… Матом общаются? Эта – сто пудов. Блин! А местные-то, обычно не матерятся. Из наших? По роже, гы, точно. Если взять девицу из эскорта и вместо 'стильных тряпочек' нарядить, как эту, да месяц прожарить на солнышке. Ну, не месяц, пару недель. Бледновата, на общем фоне. Значит – наша. Вроде меня, вроде меня. Прижилась. На палке из самолета прыгнула. Кобура на поясе… Физиономия? Трудно оценить, без косметики. Злющая…
Смена кадра. У официанток эскорта дружно отвисли челюсти. Глазки кругленькие, очень удивленные. Узнали подругу? Знакомую? Откуда здесь взялась? Тоже, как я, ценный кадр? Не, не верю. И, не моё дело… Определенно знакомые. Тесен мир! Вот эта, блондинистая, в розовом топике, отозвалась. Пи-и-и! Общение, хе, на должном уровне. Теперь у 'пионеров' рты открылись… А вы что думали? Без мата в России – никуда. Язык межнационального общения! Сейчас, девчонки эмоции выплеснут, может что дельное услышу. Пи-и!
Кажется, девчонки друг дружку сильно не любят. Эмоции прут через край, а смысл – сплошное 'пи!'. Прислушался, к пению морзянки… Сурдоперевод, однако… Не! Такое, в свободный эфир, пускать стремно. Согласен, на все сто. Все непристойности, как известно, делят на три категории. На те, от которых краснеют извозчики. На те, от которых краснеют лошади извозчиков. И на те, что рассказывают друг другу, в тесном кругу, воспитанницы пансионов благородных девиц. Что и наблюдаем… Феи из бара! Тягостное зрелище…
Что же делать? Пи-и-и! Бородатый сует в рот два пальца… Звук исчезает, а народ, на экране, нервно подпрыгивает. Кружащие в небе чайки резко меняют направление полета. Да-с… здоров дядька свистеть! Форменный Соловей-Разбойник… Распаленные перепалкой дебоширки синхронно замолкают. Кхе-хе-хе! Кашель слышно отчетливо… Ага! Звук снова появился. Призыв к порядку возымел действие. А дальше?
– Кхе-хе… Девушки, ещё одно нехорошее слово – и я разрешу стрелять, – многозначительная пауза…
– Это мы, о своем, о женском, – загорелая оборачивается с невинным видом, – Давно не пересекались!