Еще несколько минут наблюдаем как из не видимых в траве форсунок, под разными углами, сверху, сбоку, снизу, лупят по грузовику с закрытыми дверками кабины, струи воды. Автомойка, в натуре! Петр, с поддоном в руках, почти бегом спешит к бункеру. Но, ныряет не в главный ход, а рядом. Василий Иванович почти вернул себе человеческий облик. В смысле, укоротил ножные опоры до нормальной длины. Анка ест его взглядом… Тоже никогда не видела, гм… голым? Почему это меня так задевает? Ревную?
– Дмитрий! Вас кто-нибудь ждет дома? Возможно, нам придется задержаться… Карантин. Вы видели – какую гадость мы с собой притащили. – да уж, теперь понятны, и выбор точек для открывания порталов (от всех людских поселений удаленные островки), и предосторожности… – Если хотите – отсюда можно к вам позвонить. Петр вернется – установит телефонную связь с Землей-1. Предупредите родных, знакомых…
– Нет у меня никого… близких… Лучше скажите, когда обед?
– Немедленно! – дед расплылся в улыбке (оказывается, умеет!), – Я же обещал. Просто у нас проблемы. Минимум три дня строгой изоляции. Прописано сидеть тут… Короче, питаться будем, чем бог послал…
– Только не сублиматы! – дружно выдыхают ребята страшное слово.
– А есть замена? – дед, кажется, тоже заинтересовался, про сублиматы надо запомнить, – Когда успели?
– В сумке хлебушек свежий, я купила, – Анка, как домовитая хозяюшка, скороговоркой отчитывается перед патриархом, – Цыплят дюжина. Страшненьких, синих, – косой взгляд в мою сторону, – Брой-ле-ры или как там… Они, конечно, не свежие – мерзлые. Но, пока не смердят. С голодухи – пойдут. Зелени всякой…
– Резервный склад открывать, смысла нет, – Петька издевается над своим коммуникатором. Крутит его лимбы, – В заначке кабины есть мука, дрожжи. Хотите, я вам завтра хлеба напеку? Нашенского, подового? И… – опять вслушивается в себя, точнее в горошину ушного телефона. – Василий Иванович, живем! То есть, терпим бедствие! Можно раскулачить теплицу-автомат. Один черт, она голую статистику гонит. Гомеостаз достигнут ещё в прошлом году. Давно здесь никто не гостил. Устаканился. Мы его, малость порушим…
– Тогда в темпе. Скатерку соорудите, посуду какую-никакую… Да! В подвал обязательно загляните, – на дубленой солнцем дедовой роже хитрая улыбка, – может, там чего и отыщете. Должно быть! Сам ставил!
– Аня! – Петька свернул респиратор на бок, голос звучит в полную силу, – Забирай своё добро!
– А что с грузовиком будет? Жалко под открытым небом бросать. Тент есть? – эко меня жаба душит. Или чувство собственника? Хм, никогда крахоборством не страдал… В чем дело? А! Просто красиво стоит новый вымытый "КамАЗ", на фоне местной природы. Весь сверкает… яркой краской, чистыми стеклами (чудное у них моющее средство – отжирает, любую дрянь, без щетки), за три дня зарастет пылью. Жалко…
– Тент не нужен! – Петька уже стянул с себя балахон ОЗК и ежится, в бахилах и резиновых штанах, сверкая голым торсом, – Переключайте коммуникатор с радио на оптику. Сверху, рычажок "Р-О". Загорелся красный? Теперь командуйте "Консервацию". На том же диапазоне… Набивайте морзянкой, по-русски – "КОН" и "три тире – три точки". Как так не работает? Так вы это, на приемник наводить надо – вон торчит!
Действительно, между каменной площадкой с моим грузовиком и соседней бетонированной плешью зеленого цвета торчит столбик с матовым стеклянным шаром. Хе! Типа, пульт дистанционного управления телевизором. Ага, понял, примерно навожу и повторяю. Ёпрст! Мой "КамАЗ", с куском каменной мостовой, очерченным белым пунктиром, грузно проваливается под землю. Глубоко, черт побери! Глухая яма метров пять глубиной. На место образовавшейся дыры, снизу-сбоку, как дверца "Газели", выныривает знакомая плита из зеленого бетона. Толстенная, сантиметров пятьдесят. С чавканьем затыкает её снизу… Подземный гараж! Больше смахивающий на противоатомный бункер… Капитально… и грозно. Кого они так боятся?
– А как обратно? – порядок есть порядок… И вообще! Не нравится мне эта яма…