Неожиданно старик смущается. Смотрит на меня... хм, прям-таки боязливо! Чуть же не поперхнулся, пытаясь отхлебнуть из серебряного ковшика. Светлое чеканное серебро в его вороненой стальной ладони глядится стильно. Откашлялся, допил через силу, ткнул опустевшим сосудом в мою сторону. Продолжает своим обычным тоном. Даже вежливее... Почти извиняясь...
- А мы в вашем возрасте за такие же примерно проделки регулярно получали люлей от таких, как он, настоящих первопопаданцев! - каким боком меня приплел, не понимаю, - Вы не смотрите, что я старый, а Дмитрий едва-едва тридцатник разменял. Такими же вот глупыми, с промытыми либеральной пропагандой мозгами, они к нам из 2008 года в прошлое на Землю-2 и провалились. Я ещё многих из них живыми застал. С возрастом они очень переменились. Ясно? Люди как люди, наша очередь им помогать. Здесь и сейчас! А не резвиться почем зря... Они-то нам помогли. Одним своим примером! - ну, обласкал, спасибочки...
- Мы не резвимся... - Петька тоже мрачнеет. - Мы работаем! А вы нас за руки хватаете.
- Посмотри на мои руки - поймешь причину! - старик вдруг словно прибавил в возрасте лет двадцать, даже морщин умножилось. Или это солнце облаком заслонило? - Думаете, отчего все поисковые группы в прошлом месяце эту Землю-1 носом рыли, а сегодня почти полностью отозваны? Неужели трудно сложить два и два? Мало получить информацию, её надо переработать и обдумать. А не бросаться, очертя голову...
Порыв ветра вздымает сухую листву, заставляет зябко поежиться. Не холодно, но на самой грани. Как первое предчувствие зимы... На севере остро заметно. Когда фуры с овощами из Астрахани в Архангельск гонял, принял к сведению. На юге ещё нормальное лето, на северах - "вот и осень". Черт! Теперь я знаю, что такое "дежавю". Ощущение повторной прокрутки старой записи на новый лад. Ну конечно! И люди, и разговоры, и проблемы... Виктор Суворов, в девичестве Резун, как автор, может с чувством выполненного долга наконец-то убить себя об стену. Жизненное предназначение беглого шпиона исполнено на 100% - герои "Контроля" среди нас. Отчаянная белобрысая Настя! Вот кого напомнила мне стилем и видом Анка... Интересно, читала она о своём литературном подобии или похожая судьба двойников штампует? Помню её работу с информационными источниками... "добывание", как в тексте выражались. Ща-а-ас проверим!
- "...Что же нам делать, если нельзя мистера Стентона ни убить, ни живым оставить? Пропасть мистер Стентон тоже не может... Но ничего. В общем так: мистер Стентон сам должен умереть. Умереть сегодня. Естественной смертью. На глазах десятков свидетелей." - это я себе под нос бормочу, а сам на Анку кошусь.
- "... уже вечер. Умереть естественной смертью после захода солнца в Париже на глазах десятков свидетелей - это только на балу." - подхватывает Анка. Читала она опус, значит. И приняла буквально, как руководство к действию... - У тебя эта книжка есть?
- Заходи в гости, подарю. Правда, без автографа автора... - отличный ход, мистер Фикс, есть ли у вас план? План простой: в квартире прибраться надо. В кои веки, гм... Барышня гордо кивает. Ура! Добавляет:
- Там ещё четыре террор-группы было. Но я одна справилась. И организовала, и придумала. Я могу!
Теперь квасом поперхнулся Петька. Мучительно кхекает, пытаясь кашлять и смеяться одновременно. Наконец справляется с собой. Держит взгляд девичьих голубых глаз... Смущается, но твердо продолжает:
- Дядя Дима! - ого, дядей назвал! Словно я в его глазах прибавил те же двадцать лет. После слов деда, получается, отношение изменилось. - Вы с Анной... осторожнее. Лозунг её между ног видели? Переставьте слова и делайте выводы! Когда в сердцах, она своему прозвищу... точно соответствует. Во всех смыслах...
- Видел, но не понял, - снова встревает барышня. - Я же татуировку по-французски заказала. Для всех ослов, которые не головой, а головкой думают... Просто и доходчиво: "Смерть королям!" Как в балладе... Про короля Швеции и Норвегии Карла XIV Юхана, он же "француз Бернадот". Бывший маршал Наполеона.
"Смерть королям!" Это значит, если слова переставить, "Анка - Королевская Смерть". Обалдеть! Да-с, круто барышня начинает, резво! Глубокое чувство она выразила. Потаенное... Не время для расспросов! Потом... Оборачиваюсь к сидящей девушке, церемонно встаю на одно колено (видел в кино - пригодилось), беру холодную, как ледышка, узкую кисть и целую кончики пальцев. Мадмуазель, я польщен знакомством! Анка вспыхивает румянцем. Хорошенькая, когда смущенная. Буду смущать дальше. Пока хватит фантазии.
- Дмитрий! - и эта меня полным именем называет... Ой, каким я сам себе стал казаться старым! - Вас наше поведение напрягает? Пожалуйста, ответьте, что вы про нас думаете? - а что тут отвечать?
Выдаю, к месту припомнившийся по ассоциации с повестью об их "Дикой охоте на короля Луя", садистский стишок:
Бабушка внука из школы ждала,
В ступке цианистый калий толкла.
Дедушка бабушку опередил,
Внука гвоздями к воротам прибил!
Ой, что-то не то я сказал, и тени улыбки не вызвал. Как их передернуло-то!
- Это вы сами такое сочиняли? - Анка хлопает распахнутыми глазами. - Про самих себя? Ужо-ос...
- Это им такое подсунули! - дед обрел прежнюю невозмутимую основательность. - "Идеологические мемы" называется. Калька с английского, изящная словесность, так сказать. Духовная отрава.
Цитирует нараспев:
Папа, рассерженный визгом детей,
Всех побросал их в глубокий ручей.
Крикнул, последних топя из шести:
"Дети должны себя тихо вести!"
Это лайми для себя. Оцените тонкий европейский юмор...
- Вот-вот, мы так шутить не можем, - губы Петра сжаты в ниточку. - Над ними, - показывает в сторону Анки, - так шутят другие... За что в ответ и получают. А вас там, - неопределенный жест в мою сторону, - уже выучили шутить и смеяться над совсем не смешным делом, над чужой бедой... Потом приучат других за людей не считать... Понимаете? Аня, расскажи, как ты после своей акции из дворца выбиралась.
Анка победно улыбается. И начинает частить по-деревенски, явно рисуясь заскорузлой кондовостью речи:
- Оне, баре, усе такие. Я ведь тогда, после того как Луй с этим, а забыла уже... друг у друга на клинках повисли, не побегла даже... Чиво?! За угол, чепец на голову, корзину с мусором и веник в руки... И нету меня! Шапка-невидимка! Бегают, кричат, токмо что не спотыкаются. Орут: "Где мадмуазель в белом? Кто её видел?" Вотана я, туточки иду! Хучь бы кто внимание обратил. Сама до ворот дошла, из ворот вышла. Ваши, - торжествующий жест в сторону Петьки, - оне так не могут. Ни кланяться толком не могут, ни смотреть, как холопу на барей глядеть подобает... С уважением... Непоклонные головушки! Оттого-то вам во дворцы ихние только с боем и прорываться... Или с приглашением, в парадный ход. А мы не гордые. Как хотим, так себя и представляем. Хотим - барыней, хотим – служкой, - и добивает. - И шо вы скажите за этих горе-террористов? Как сидели оне в засаде, так ничо там и не высидели... Хучь бы яиц каких на рынке купили, да под себя подложили... Спецназ ГРУ, вишь ты... Пфе!
- Наши, - Петька, похоже, обиделся, - другое могут. Если чо, мы бы и тебя вытащили. Каждому - своё!
- Цыц! Разбушевались... - дед разряжает атмосферу, меняя тему. - Кто-нибудь, запросите, что экспресс-анализ показал? - ребята послушно стучат тангетами коммуникаторов, Василий Иванович грызет яблоко...
- У тех, что из моей сумки, чума! - Анка выговаривает страшное слово севшим голосом... - Попали!
- У тех, что из ящика с инструментом, анализ не закончен. Послан запрос в центр... Ожидание – час, - это Петька. Но я смотрел в микроскоп маркировки контейнеров, все одинаковые. Значит, тоже чума.