- Судя по твоему виду, ночка была бурной. И не думай, что я могу просто пройти мимо без единого подкола в твой адрес.
- Кому, если не тебе знать о таких ночах,- она руки на груди скрещивает, горько усмехается в ответ. Переводит в шутку. Если сейчас даже Джейс Эронодейл начнёт ей нотации читать, она точно свихнётся. Она уже от одной его фразы, как на иголках.
- Давно вы сошлись с Мелиорном? -мужской баритон звучит спокойно, он на неё не давит. Нет, скорее просто интересуется. Беспокоится. Все чаще перекладывает на себя роль «старшего».[Алека, ведь нет. никто за ними больше не приглядывает. не берет на себя все болезненные шишки] Джейсу, теперь, приходится быть вожаком, хотя по натуре своей, он - волк одиночка. Он опекает их всех, как только может это сделать. Сколько раз за это время, он Иззи пьяную или уже в отрубе, с матом, разборками, из различных злачных мест просто выволакивал. Нес на руках до комнаты, поливал холодным душем, кричал, что в следующий раз он просто ее придушит. Переодевал, как несмышлёную куклу. Ну, а младшая Лайтвуд пьяно шептала и улыбалась: «-Если бы не ты, Джейси, мы бы с Максом оба сдохли…Там, ведь было так много пуль»
- Мы не сходились, - как-то капризно, как-то немного по детски обиженно. - У меня безумно голова болит, я хочу кофе…Сладких тебе снов, Джейси, подъем уже скоро, не трать драгоценные секунды, - Изабель этим тактично показывает, что разговор продолжать не намерена, но грубить и ссориться она не хочет. Не дожидается его ответа, делает несколько шагов вперёд, но одна фраза, сказанная вслух все переворачивает, разрывает воздух:
- Я боюсь, что ты наделаешь глупостей, Иза, когда кое-что узнаешь, - и сейчас Джейс говорит не в привычной для себя чеширской манере, а как-то по блядски серьезно. Это явно не очередная шутка, не тупой розыгрыш ее свободного братца. И в этот раз, все явно не закончится глупым смехом или же шутливой руганью. Она это лихорадочными мурашками по телу чувствует, чуйка ее никогда не обманывает. Нервно сглатывает, прочищает горло.
- Что случилось на этот раз?- спрашивает устало и равнодушно, хотя внутри ее уже трясёт, все вверх дном переворачивается. Если Джейс в пять утра решил завести заумную беседу, то это, уж точно, никогда не приводит к добру.
- Он вернулся сегодня ночью, Иззи. Он в институте,- просто край, ее волной от произнесённых слов мужского баритона прошибает. Как острым лезвием по коже, ей за секунду становится настолько больно, что брюнетка еле сдерживается, чтобы прямо здесь на колени не упасть. Это не правда. Ебаная ложь. Враньё. Его здесь нет. Его в данном пространстве больше не существует. Алек сбежал, он с ней в помещении дышать не хочет даже одним воздухом… Она блять сейчас сама задохнётся.
Молчит, так и стоит, замерев спиной, не позволив себе даже повергнуться к брату. Поднимет руку вверх, показывает тем, самым, что идти за ней, утешать ее не надо.
Она, ведь сильная, она рыдать и устраивать сцен не будет. Переросла уже, перегорела. Не хочет верить и не станет. Ноги сами в кабинет Главы Института ее приводят, Иззи открывает дверь и убеждается в том, что он все также пуст. Алека здесь нет. Нет терпкого запаха его одеколона, табачного дыма.[ведь в последние годы он курил, как одержимый]
Она садится за его стол, и все ещё не может избавиться от противного комка в горле, что булыжником застыл. Пыльцы тянут за ручку ящика в письменном столе. Она оттуда, забытую когда-то старшим братом, пачку сигарет достаёт, вместе с чёрной зажигалкой, и закуривает. Иззи взрослая девочка, но плакать хочется так сильно, будто она колени свои разбила…Прям, как лет в 14.
Она дымом задыхается, глаза закрывает, в удобном кресле растворяется. Алека здесь нет и никогда не будет. Он ушёл. Ушёл. И будь проклят Джейс со своими шутками, ни капли не смешно.
- Ты, ведь обещала, что больше в руки эту дрянь не возьмёшь…Но снова куришь мои сигареты, в моем же кабинете, - знакомые до боли нотки бархатного голоса, тишину заполняют, и ей не нужно даже открывать глаза, чтобы понять, кто перед ней стоит. Она ошарашенный, полный боли взгляд поднимает, и видит перед собой Алека. Своего старшего…Своего большого брата. Все такое же взъерошенное гнездо на голове. Янтарно-зеленоватые глаза от которых она дуреет. Иззи выдыхает, и слова сейчас сказать не может…Просто с ног до головы его разглядывает. И ей так непривычно видеть на безупречных чертах лица мужчины, щетину недельной давности… Она больше не чувствует злобы, не чувствует гнева…Ей хочется просто в его объятиях оказаться, молить, чтобы весь этот ад для них двоих, наконец, закончился. Она желает этого больше всего на свете. Она перегорела, ещё немного и она от боли совершенно точно загнётся…Но вместо того, чтобы сказать, хотя бы слово, Изабель тушит сигарету и молча из комнаты выходит. Даже глаза не поднимет, не оборачивается. Алек ее из своей жизни вычеркнул, а значит, так было надо.