— Думаю, это всё.
Он кивнул и посмотрел на то, что осталось от моей старой жизни, на развалины рухнувшего существования, раздираемые, как остатки взорвавшейся мины.
— Сейчас я могу идти?
— Конечно.
— Хорошо.
Колени зашевелились, поглощая пространство, отделявшее меня от двери; в четыре быстрых шага я добрался до выхода, вцепился в дверную ручку и вдохнул.
Это был бы последний раз, когда я сюда ступил. Моя жизнь уже давно закончена, а в настоящее время потерять работу — это просто ещё одна капля в море, ещё один удар плетью по избитой спине.
Ничего шокирующего.
— Лейтенант…
— Капитан?
— Береги себя, Фостер.
— Конечно.
Я нажал на ручку, и замок щёлкнул.
Коридор никогда не казался мне таким узким. Слишком много людей, слишком много следующих за мной опущенных взглядов, и молчаливый галдёж, который я мог прочитать в опечаленных выражениях.
Я больше не был одним из них.
Всё кончено.
Я потерял всё.
Часть I
Глава 1
Шейн
Вермонт, полгода спустя.
В воздухе витало странное возбуждение. От Лоуэр Виллидж до Стоу всё кишело туристами, камерами и тыквами, сваленными по углам домов. Марта выглядела даже более весёлой, чем обычно, в то время как подавала кофе и завтрак для своих посетителей. Не то, чтобы я уделял ей много внимания, на самом деле, я почти всегда старался её избегать, но сегодня это было практически невозможно. Расточая улыбки, Марта бродила между столиками и болтала, не переставая (именно это, я с удовольствием бы сократил). Я никогда не посещал такие места: всегда набитые битком и с людьми, готовыми задавать вопросы. Я предпочитал оставаться в одиночестве, изолированным от остального мира; однако, в некоторых обстоятельствах, просто не возможно сделать иначе.
Этим утром я должен был отправиться в Стоу за обычными припасами и купить материал для ремонта крыши. Вышел рано. Дома я не смог получить даже капельку кофе, как бы тщательно не скрёб по дну банки.
Меня мучила острая потребность в кофеине, и «Зелёная гора» это единственное место на дороге, где можно было съесть что-то приличное. Я проехал по извилистой лесной дороге, которая из ниоткуда вела к цивилизации, и остановился там, голодный, но точно не склонный к разговору.
— Но посмотрите, какой приятный сюрприз! — Марта тут же меня вычислила и подошла с кофейником в руке. — Кофе, Фостер?
Я кивнул, и она ответила улыбкой. Не заняло много времени, прежде чем я почувствовал несколько пар глаз, рыскающих по моей спине, что сильно разозлило. Я переехал в этот Богом забытый клочок земли не для того, чтобы привлечь внимание, наоборот — мне хотелось остаться в стороне и укрыться от посторонних глаз. Но с тех пор как здесь появился, я не делал ничего, кроме как питал сплетни. Обо мне говорили всё что угодно. Естественно, это подогревало желание не ступать в Лоуэр Виллидж в течение неопределённого количества лет. Последний раз, если подумать, это произошло более десяти лет назад, на похоронах моего деда. Именно от него я унаследовал ту хижину на берегу реки, в которую переехал полгода назад.
— Могу я принести тебе что-нибудь поесть?
Я кивнул и взял меню, зажатое между держателем салфеток и контейнерами для соусов.
— Если я правильно помню, когда ты был маленьким, то сходил с ума от моих маффинов с малиной.
Я поднял взгляд и в недоумении нахмурил лоб.
— Хочешь, принесу один?
— Вы их до сих пор делаете с глазурью сверху?
— Конечно.
— Тогда я возьму один.
— Жди меня здесь, я сейчас вернусь!
Женщина наполнилась неожиданным удовлетворением и бросилась за стойку. Я обнаружил, что растянул губы, и, пожалуй, это выражение за последнее время было самое близкое к улыбке.
Мальчишкой я часто проводил лето в Вермонте, и такие каникулы были одними из самых лучших в моём детстве. Я изучил эти места, как свои карманы: леса, ручьи, старый крытый мост. Мне нравились нетронутые просторы, где продолжала главенствовать природа. Возможно поэтому, когда моя жизнь окончательно пошла под откос, я решил затеряться именно там, наверху, среди гор и лесов.
Я вдохнул носом и впервые за долгое время почувствовал себя почти хорошо. Поставил на место меню, которое ещё держал в руке, и выглянул в окно. Длинными шагами приближалась осень, и по этому случаю пейзаж поспешил надеть своё лучшее платье. Деревья окрасились в тысячу оттенков, от зелёного до жёлтого, от оранжевого до красного, и пасмурное небо, возвещающее грозу, служило им фоном, как на картине.