— 10–32. Возможно, идёт ограбление, присутствует стрелок с несколькими заложниками.
Я остановился перед раздвижными дверями и внимательно посмотрел на неё.
— Сколько?
Она покачала головой.
— Мы ещё не знаем наверняка.
Я сделал глубокий вдох, но этого было недостаточно, тяжесть на груди мешала мне наполнять лёгкие. Артерия на шее начала сильно пульсировать, и я сглотнул.
— Ты в порядке?
— Да, всё в норме.
Я растерянно огляделся на опустевшие коридоры торгового центра. Это было похоже на один из тех апокалиптических фильмов, где окружающая обстановка рассказывает о разворачивающейся трагедии. На полу валялись сумки с покупками, бумажные пакеты, на заднем плане потрескивало радио.
— Эй? — Шторм коснулась моей руки. — Уверен, что с тобой всё в порядке?
— Я в норме.
Я достал телефон, чтобы проверить сообщения, но входящие не поступали.
— Где разместили оперативный центр?
— Вон там, в офисе службы безопасности.
— Тогда пойдём.
Ситуация в этой части торгового центра была совершенно иной: в состоянии готовности к действию стояли полицейские и тактическая группа (она расположилась в углу между двумя магазинами). Я крепко сжал телефон и на мгновение прищурился.
— Сюда! — Шторм указывала на дверь, я последовал за ней, продолжая сжимать телефон, и с бешено стучащим сердцем.
— Фостер?
Кэй придержала дверь открытой, ожидая, когда я пошевелюсь. Незаметно кивнув, я вошёл. Напряжение внутри было ощутимым, казалось в помещении наэлектризовали воздух.
— Что, бл*дь, случилось с Фостером? Ради всего святого! Сколько времени нужно, чтобы в этом городе найти грёбаного переговорщика!
Глаза капитана Ченнинга вылезали из орбит, а его бледные склеры казались огромными из-за контраста со смуглым цветом лица.
— Вы понимаете, что это за бардак? — кричал он Стивенсону, командиру тактической группы, и Джейкобу Штайнеру, ответственному за связи с общественностью. — Мэр звонил уже три раза. Мы находимся в середине избирательной кампании, и массовое убийство в связи с одним из его самых важных публичных выступлений будет трагедией!
Штайнер кивнул, прекрасно понимая последствия, даже в долгосрочной перспективе.
— Джейкоб, держи журналистов подальше! Делай, твою мать, что хочешь, но никто не должен давать никаких интервью, если это не согласовано со штабом мэра, понятно?
— Хорошо, капитан!
— Капитан Ченнинг? — я обратился к нему.
Он повернулся, чтобы посмотреть на меня, и прорычал:
— Бля, Фостер, ты не торопился!
— Я добрался сюда так быстро, как только мог.
— Хорошо. Всё хорошо, теперь ты здесь.
Я кивнул.
— Займись делом и разберись с этим хаосом, прежде чем я буду вынужден дать отмашку спецназу!
Я снова кивнул и обошёл стол.
— Вы уже установили контакт с объектом?
— Нет, — ответил он, проведя руками по своим очень коротким волосам. — Шторм хотела, чтобы мы подождали тебя.
— Хорошо.
— У него есть заложники, по словам свидетеля — около десяти человек, но мы пока не знаем их личностей. — Капитан потёр мокрый от пота лоб, его ноздри раздувались от напряжения. — Фостер, ты — лучшее, что у нас есть, убеди этого ублюдка и вытащи их живыми, или, самое позднее к вечеру, мэр потребует мою голову на пике.
— Сделаю всё, что смогу, капитан, — заверил я и двинулся к центру комнаты, обращаясь ко всем присутствующим. — С этого момента я беру командование на себя. Каждое решение, каждый шаг сначала проходят через меня. Никто не должен предпринимать несанкционированных действий. Я ясно выражаюсь?
Стивенсон кивнул, но было очевидно, что он нисколько не согласен с моими методами. Этот мудак был грёбаной занозой в заднице, которая предпочитала свинец словам.
— Шторм, Джефферсон, МакКоллаф, со мной!
Мы заняли свои места за оперативным столом. Первым делом я достал свой телефон и положил его перед собой.
Никаких сообщений.
Никаких звонков.
— Все готовы? — Три пары глаз пристально смотрели на меня, и их головы кивали в унисон. — Позвоните ему…