— Похоже, что так.
Из трубки раздался задорный, полный презрения смех.
— Итак, теперь, когда все козыри у меня, вы мне звоните! Может быть, сейчас ты придёшь и скажешь, что хочешь поговорить со мной, что тебе интересно то, что я хочу сказать, не так ли?
Я снова сглотнул и сделал запись в блокноте, который был передо мной: враждебный. Записал это слово и дважды подчеркнул его.
— На данный момент мне достаточно знать твоё имя.
— Хочешь знать моё имя? — усмехнулся он, ошеломлённый.
— Я только что спросил у тебя.
— Прости, коп, но я не собираюсь говорить тебе. Не сразу, по крайней мере. Хочу ещё немного подержать тебя в напряжении.
— Так вот чего ты хочешь? Держать нас в неведении?
— Мы оба знаем, что максимум через час ты будешь знать всё, это просто вопрос времени.
— И чего ты собираешься добиться таким образом?
Довольное хмыканье прозвучало в эфире, прерывая мои слова.
— С чего ты взял, что я чего-то хочу?
— Все чего-то хотят, — заметил я, внешне сохраняя спокойствие.
— Ну, не знаю. Я ничего не хочу, больше нет! Вы должны были подумать об этом раньше. Сейчас я просто хочу насладиться этим прекрасным чувством и покончить со всем раз и навсегда.
Я снова взял блокнот и написал: эмоционально нестабилен.
— Ты сказал, что мы должны были подумать раньше, о чём идёт речь? Кто-то сделал что-то с тобой?
— Ты, случайно, не думаешь, что можешь издеваться надо мной?
— Нет, я просто хочу понять, что побудило тебя подвергнуть свою жизнь и жизни других невинных людей такому риску.
— Это не твоё дело, ты понимаешь?
На мгновение он задержал дыхание, а затем начал рычать.
— Вы кучка продажных кусков дерьма! Вы не слушали меня, вы ничего не хотели сделать для неё, будто её жизнь ничего не стоит, но теперь вы заплатите! Вы все заплатите за то, что скрывали правду!
Больше слов, больше подчёркиваний: вероятная потеря близкого человека.
Каждое замечание было кусочком головоломки. Я должен понять мотивы чьих-то поступков, только тогда мог найти козыри для обмена.
— Я не знаю, с кем ты разговаривал, и кто тебя не слушал, но я здесь, для тебя, прямо сейчас. Так почему бы тебе не рассказать мне, что произошло?
— Зачем мне это делать? Чтобы ты мог отвлечь меня, пока кто-то другой пустит мне пулю в лоб? — пробурчал он, совершенно выбитый из колеи. — Нет. Нет. Нет… решаю я, когда пора положить этому конец, а не какой-то другой продажный полицейский!
Кэй наблюдала за мной всё с возрастающим беспокойством. Мы не в первый раз сталкивались с подобной ситуацией и хорошо знали о рисках. Первое правило переговоров — найти брешь, которую можно использовать как рычаг для получения чего-то взамен, но такая возможность существует не всегда. Иногда на другой стороне оказываются люди, которым уже нечего терять, потому как они уже всё потеряли. Люди, которым ты ничего не можешь предложить, потому что ничто не сможет вернуть им то, чего они на самом деле хотят.
Происходящее сейчас было потенциально одной из таких ситуаций.
— Подожди…
— Что? Чего ты хочешь?
— Ты сказал, что никто не захотел тебя выслушать, что ж… Теперь тебя слушаю я. Сейчас у тебя есть шанс рассказать всем, что произошло, почему ты хочешь упустить такую возможность?
Он молчал, словно был в раздумье.
— Я знаю, что ты хочешь этого, если подумать, именно поэтому ты взял всех этих людей в заложники, чтобы привлечь внимание к себе, к правде, не так ли?
— Я…
Я почувствовал, как он колеблется, словно охваченный чередой противоречивых эмоций. Гнев и отчаяние. Я сделал ещё одну краткую пометку на полях и продолжил разговор.
— Скажи мне своё имя, и я обещаю, что после этого все узнают правду о том, что с тобой случилось.
Услышал, как он несколько раз вдохнул через нос, а затем сдался.
— Брент. Меня зовут Брент Нилсон.
Я записал это в блокнот и кивнул Кэй, которая слушала на другом конце стола. Капитан Ченнинг удовлетворённо кивнул. Мне удалось привести его туда, куда я хотел. По крайней мере, сейчас.