— Привет, Брент, я Шейн Фостер.
— Ты уже называл своё имя.
— Ты прав, я уже говорил тебе.
Я старался заставлять его говорить, как можно дольше держать на линии, пока остальные члены команды получали информацию о нём. Ко мне подошёл Джефферсон и жестом показал, что у нас наконец-то есть видео. Одна из камер в коридоре снимала магазин снаружи, но у нас по-прежнему не было обзора изнутри.
— Вот он! — подтвердила Кэй. — Мы видим его, но не заложников, вероятно, они вне зоны охвата камеры.
Я посмотрел на Нилсона через монитор: он положил пистолет на стойку, одной рукой потирал лоб, а другой продолжал сжимать телефон. Было жарко, невыносимо жарко. Прошло около получаса с начала нашего разговора, и тактическая группа отключила все кондиционеры. Листы стекла, покрывающие торговый центр, превратили его в теплицу, и Нилсон начал нервничать.
— Почему так жарко? — спросил он. — Что за чертовщину вы затеяли?
— Ничего, уверяю тебя, — спокойно ответил я, — произошла небольшая неполадка с кондиционером, но мы пытаемся её устранить. А пока, вам там что-нибудь нужно? Вода, прохладительные напитки, я всё могу организовать для вас.
Нилсон молчал, словно его мозг внезапно включился.
— Ты пытаешься меня развести?
— Конечно, нет, я просто пытаюсь дать тебе то, в чём нуждаешься.
— Тебе лучше не пытаться меня надуть, потому что иначе…
Я вскочил, услышав звук отъезжающего затвора. Быстро посмотрев на монитор, я попытался определить направление, в котором он направил оружие, но это до сих пор слепая зона.
— Не делай ничего не обдуманного, Брент!
— А ты не вздумай меня нае*ать, иначе убью их всех, клянусь Богом!
— Брент, послушай меня, никто не хочет этого делать, но ты должен сотрудничать. Ты можешь хотя бы сказать мне — заложники в порядке?
Он повернулся к углу в задней части магазина, механизм пистолета был взведён, телефон прижат к уху.
— Они в порядке, пока что, но не думаю, что это надолго.
Нилсон повесил трубку и обхватил ладонями голову.
— Ответь! Ответь! Ответь!
Кэй смотрела на меня с замешательством, обхватив руль и почти полузакрыв глаза.
— Бля! — выругался я, завершая очередной вызов. Джоанна не отвечала на звонки, и моё беспокойство взлетело до небес.
— Почему бы тебе не попробовать позвонить той женщине, которая была с ней?
— Ты права, Марта должна знать, где Джоанна!
Я нашёл в контактах номер и позвонил. Марта ответила на втором гудке, словно держала мобильный в руках.
— Алло? Шейн?
— Послушай, Марта, у меня сейчас нет времени на объяснения, но мне срочно нужно поговорить с Джоанной.
— Вы нашли её?
Я глубоко вдохнул и прищурил глаза.
— Ещё нет. Передай трубку Джоанне, пожалуйста.
— Я не могу, её нет здесь со мной.
— И где она?
— Не волнуйся, она поехала в участок с Майком подписывать какие-то бланки.
— Дерьмо! — прошипел я сквозь зубы.
— Что происходит?
— Мне нужно идти, извини.
Я закончил разговор и провёл руками по волосам.
Глава 38
Джоанна
Я никогда не осознавала, насколько одновременно тяжёлым и лёгким может ощущаться тело. Казалось, мои конечности были сделаны из камня, бесполезные придатки, которые не реагировали на команды. Но меня поддерживали сильные руки, создавая впечатление, что я не имею никакого веса. Я попыталась открыть глаза, но веки не сумели подчиниться моей воле. И поскольку зрение и движение были исключены, мне пришлось сосредоточиться только на том, что могло дать восприятие другими органами чувств. Я почувствовала, с какой лёгкостью моё тело подняли и погрузили на одно плечо; ощущала, как прохладный, влажный воздух ласкал кожу на лице, слышала шелест деревьев, а затем… запах.
Я знала этот запах, он был сильным, интенсивным, но я не могла вспомнить, кому он принадлежал. По правде говоря, я ничего не могла вспомнить. Чувствовала себя отупевшей, и, хотя я спешно пыталась восстановить события дня, всё оставалось хаотичным, неясным, настолько, что, в конце концов, я решила — мне это только снится. Я вдохнула, перебирая в памяти спутанные фрагменты последних нескольких часов, и моё сердце внезапно ускорилось. Я снова попыталась поднять руку, но её будто не было — какая-то фантомная конечность болталась в пустоте, не в силах реагировать. Мне нужно было как-то проверить себя, понять, что я способна делать, а что больше не функционирует. Попыталась издать звук, мои голосовые связки вибрировали, но язык не двигался, он был настолько толстым и онемевшим, что казалось, будто набит войлоком.