Что со мной происходило? Я заболела? Что-то случилось с головой и мешало мне двигаться и говорить?
Боже! Первое, о чём я подумала, была моя маленькая девочка. Что с ней будет, если я останусь в этом состоянии полу-овоща?
При одной только мысли о дочери у меня резко кольнуло в груди. Словно моё тело знало то, о чём я не подозревала, будто у него была своя память и оно страдало от последствий чего-то ужасно болезненного. Я не помнила этого, но во мне проснулась уверенность, чувствовала вплоть до костного мозга, во всех суставах, в нервах. Влажная тёплая дорожка пробежала по лицу, пока я продолжала задаваться вопросом, почему я так оцепенела, почему нахожусь в этой чёрной тюрьме, где ничто не отвечает на мои призывы.
— Почти пришли. Мы уже дома.
Этот голос… внезапно я испытала облегчение, я была с Майком, я была в безопасности.
— Я сдержал своё обещание, видишь? Я обо всём позаботился, — он продолжал бормотать моему беспомощному телу. — У нас всё будет хорошо, вот увидишь. Конечно, несколько дней нам придётся соблюдать осторожность, но максимум через неделю мы уедем и сможем начать всё сначала. Только я, ты и наша Шарли… — его слова кружились в моей голове, как листья, попавшие в вихрь, кружились, кружились, но никак не могли улечься.
— Мне жаль только, что обстоятельства вынудили меня действовать так быстро, любовь моя. Я бы предпочёл не поднимать всю эту шумиху, но что сделано, то сделано. Никто не отнимет тебя у меня, ни этот ублюдок Фостер, ни твой бесхребетный бывший.
О чём он говорил?
О чём, чёрт возьми, он говорил?
Мой разум работал безостановочно, искал и копался в ящиках памяти, и, наконец, я начала вспоминать. Сначала всё было как в тумане: фестиваль, Оуэн, а потом… картинки стали более чёткими.
Я чувствовала, как колотится моё сердце и быструю пульсацию крови. Майк сошёл с ума, другого объяснения не было. Мне хотелось вырваться, закричать и убежать, но я не могла, не было сил ни на что из этого.
Он продолжал идти, время от времени крепче сжимая мои ноги, когда перешагивал через кустарник. Майк продвигался вперёд очень уверенно, как будто прекрасно знал окрестности. Я слышала звук его спешных шагов, подошвы ботинок кромсали сухой кустарник и хрустели листьями. Ощущала напряжение в мышцах его спины, вызванное усилием, его руки были напряжены, а дыхание слегка сбивалось.
— Вот мы и на месте, — пробормотал он останавливаясь. — Наконец-то добрались!
Я ещё раз попыталась поднять веки, но не смогла. Чёрт возьми! Мозг проклинал абсолютную тщетность всех моих усилий.
Майк, должно быть, покинул лесной массив, потому что звук, с которым амфибии ударялись о землю, внезапно изменился. Теперь это были не мягкие сломанные кусты или согнутые травинки, а твёрдая древесина. Он продолжал идти некоторое время, а затем мы поднялись на несколько ступенек, я насчитала три, но могло быть и четыре. Майк снова остановился. Видимо, мы находились у какой-то хижины посреди леса. Я отчётливо различала смолистый запах хвойных деревьев и сладковатый запах клёнов, беспорядочный крик какого-то животного и медленный, непрекращающийся рёв воды. Поблизости текла река, уверена в этом, я чувствовала её всеми порами на коже, а в ноздри пробивался безошибочный запах. Я пыталась двигаться, умоляла своё тело отреагировать, и впервые за не знаю сколько времени, мои пальцы, казалось, стало покалывать. Возможно, я восстанавливала свои силы, хотя и не понимала, что со мной произошло. Наверное, Майк накачал меня наркотиками, рассуждала я, пока он возился со связкой ключей.
Я оставалась в полубессознательном состоянии и не могла двигаться, но все остальные чувства функционировали с усиленной мощностью. Слух, например, был острым как бритва. Я отчётливо слышала, как ключ погружается в замок, входит в зацепление с зубцами ригеля и затем поворачивается. Майк сделал несколько шагов в комнату, где пахло сыростью и пыльным деревом, затем уложил меня на что-то мягкое, похожее на кушетку судя по ощущениям со спины. Моя голова откинулась на одну сторону, рот оказался прижатым к ткани. Здесь пахло пылью и застоявшимся дымом; в это место уже давно никто не ступал. Удаляясь от меня, Майк пересёк комнату, и я снова услышала, как поворачивается ключ, а затем скрип открываемой двери.